Делами, беспрестанным движением Баранову не только хотелось отвлечь гарнизон форта от тяжелой действительности и заставить забыть болезни и голод, но забыться и самому. Гибель Павла была для него крушением внутреннего мира, созданного по крохам неустанным стремлением... И только вспоминая Кускова, отправленного в отчаянный поход, он оживлялся немного. Дряхлость приходит, когда нет желаний, нет радости в завтрашнем дне. Смысл победы не в успокоении, смысл ее — в сознании собственной силы... Кусков вернет ему эту веру в себя. Он его хорошо знал.
Вечером, при свете горевших в камине еловых сучьев, правитель часто писал письма. Отправить их можно будет нескоро, и потому послания были неторопливые, длинные. В них он подробно описывал главному правлению в Санкт-Петербург все события, просто, без прикрас сообщал суровую истину, беспокоился о будущем, о благополучии родной страны.
...«Республике Американской великая нужда настоит в китайских товарах: чае, китайках шелковых, разных материях. Туда важивали прежде наличные деньги в гишпанских серебряных даллерах, но узнав здешнюю торговлю и что с берегов сих мяхкая рухлядь идет и продается в Кантоне, стали нагружать суда полным грузом европейских и своих продуктов товарами, выменивая здешнюю на них рухлядь... И от американцев я слышал, что они собирали и собирают прочное заселение около Шарлоцких островов сделать, по сю сторону Нутки, к стороне Ситки... Может быть, и со стороны нашего высокого Двора последует подкрепление... Ныне нет никого в Нутке, ни англичан, ни гишпанцев, а Нутка оставлена... Выгоды же тамошних мест столь важны, что обнадеживают на будущее время миллионными прибытками государству. Каковые выгоды по всей справедливости народному праву единым бы российским поданным принадлежали...»
Писал распоряжения на другие острова, где находились управители подчиненных ему контор. На Уналашку, Кадьяк, Чугачи. Думал о многом, словно не было голода, в бухте стояли корабли, сотни байдар уходили на промысла...
...«Людей излишних противу комплекта назначенного в предписании главного правления и моего проекта, выслать всех на Уналашку, и остающихся привести на единообразное генеральное положение с Кадьяцким и прочими отделениями... Редкостей тамошних, яко то из морских животных, растений, окаменелостей и прочих, внимание заслуживающих, высылай ко мне, когда обрящутся, через Уналашку. Что же на то истрачено будет имущества выставлять на счет Кадьяцкой, или и на мой собственной...»
