— Хватит мелить языком, — оборвала ее миссис Готлоб, — пожелали бы лучше что-нибудь новорожденной.
Эльзе схватилась за голову:
— Вот видите, всё, буквально всё вылетело у меня из головы… да что ж это я, ведь у меня есть подарок! — Она принялась рыться в бездонном нутре своей сумки, но вынималось всё не то: ключи, снизка булавок, тюбик аспирина. За ними последовало письмо, вытащив его, она возгласила: — Мне не терпится рассказать, какие у меня новости!
Конверт был с немецкой маркой. При виде письма с иностранной маркой Соня, как всегда, встревожилась:
— Надеюсь, хорошие новости? — спросила она.
— Мало сказать хорошие — я получаю компенсацию! Десять тысяч марок.
— Эльзе, это же замечательно!
Миссис Готлоб выхватила у Эльзе письмо, прочла.
— Надо было просить двадцать, — заметила она.
На компенсациях она собаку съела. Все ее друзья, все ее жильцы уже получили из Германии компенсации за свои утраты; да и сама она получила неплохие деньги за мясную лавку. Соня, разумеется, получила больше всех, но ведь и семья ее потеряла больше всех. Теперь Соня снова стала богачкой, но так, собственно, и должно быть.
— Десять тысяч — тоже очень даже неплохой куш, — сказала Эльзе, от удовольствия она разрумянилась. — Ну и на что мне употребить мои десять тысяч? Что, если поехать отдохнуть в Швейцарию, в хорошую гостиницу…
— Эльзе, давай поедем в Сен-Морис? — Соня захлопала в ладоши, глаза ее заблестели, крупное тело раскачивалось на худощавых, элегантных ногах. — Я была там с папой и мамой — когда ж это было? Б-г знает сколько лет назад, мне лет пятнадцать было. Какая там красота!
— Na,[5] а как насчет кофе, у нас ведь день рождения? — напомнила миссис Готлоб.
Соня принесла из кухни кофейник, и они расселись вокруг стола.
— Значит, у всех у нас счастливый день, — сказал мистер Лумбик. — Во-первых, у нас сегодня чей-то день рождения. — И он бросил томный взгляд через стол, отчего Соня законфузилась и опустила глаза в чашку, а миссис Готлоб толканула его и сказала:
— Не бросайте глазки, Лумбик.
Он тут же закрыл глаза, принял позу пай-мальчика, так что Соня и Эльзе прыснули, точно школьницы.
— Я всегда имею успех у дам, — заметил он. — Итак, во-первых, мы имеем день рождения. Во-вторых, Эльзе получила компенсацию и едет кататься на лыжах в Сен-Морис.
— Да, — вскричала Эльзе. — И за свои десять тысяч переломаю себе ноги — живем всего раз, эге-гей!
— И Карл Лумбик сделался британским гражданином четвертого класса.
