— Какие у вас планы на будущее, господин обер-лейтенант?
Молодой человек сморщил лоб. Он не понимал вопроса.
— Относительно чего, если позволите спросить?
— Вы собираетесь продолжить службу?
— Разумеется, господин капитан.
— Несмотря на разочарование, что вас не перевели в Генеральный штаб?
Обер-лейтенант больше не выглядел сонным. Он сделал глубокий вдох.
— Так точно, господин капитан, вопреки разочарованию, что меня не перевели в Генеральный штаб.
Голос Хедри стал тише, но был полон язвительного презрения. Князь, который ставит своего шута на место. В тот же момент Кунце стало ясно, почему Чарльз Френсис поместил фамилию обер-лейтенанта в список своих жертв. Если он хотя бы один раз с Чарльзом Френсисом говорил таким тоном…
— Вы помните обер-лейтенанта Дорфрихтера? Он был вашим сокурсником в военном училище.
Обер-лейтенант потряс головой, как если бы ему попала вода в уши. Смена темы была слишком резкой.
— Я не успеваю за вашей мыслью, господин капитан, — сказал он с оттенком вызова.
— Обер-лейтенант Петер Дорфрихтер. — Кунце произнес фамилию подчеркнуто медленно и отчетливо. — Вы его помните?
— Так точно, господин капитан.
— Как вы относились друг к другу?
Хедри пожал плечами.
— Он был товарищем по учебе. Просто один из однокашников.
— Вы дружили с ним?
Ответ последовал мгновенно.
— Нет, господин капитан. — И потом, с несколько извиняющейся улыбкой: — Дорфрихтер был не из тех, с кем можно легко подружиться. Да и я не из таких.
— Вы с ним когда-нибудь ссорились? Вы были номером 19, а он номером 18. Это означает, что вы были конкурентами.
— Мы все там были конкурентами. Весь класс. Так обстоит дело в военном училище. Никакой дружбы. Путь к успеху мог пролегать только через трупы тех, кто перед тобой. Вам же это известно, господин капитан. Так это было, по крайней мере, когда я там учился. Может быть, сейчас все по-другому и отношения носят благородный характер, но я сильно в этом сомневаюсь.
«Он абсолютно прав», — подумал Кунце.
— Но какое-то мнение о Дорфрихтере тем не менее у вас сложилось, — настаивал Кунце.
— Ну конечно. — Хедри пытался быстро собраться с мыслями. — Он был довольно умен и очень способен. По правде сказать, он был способнее многих тех, кто обошел его по списку. Вся проблема была в его нервах: в сложной обстановке, в стрессе он терял голову. Во время экзаменов он получал гораздо более низкие оценки, чем он заслуживал. К тому же его страх перед лошадьми! — Хедри быстро поправился: — Не страх, я имел в виду антипатию к лошадям. И со спортом у него не ладилось. К несчастью, майор фон Кампанини задался целью сделать из него именно спортсмена. Он давал ему только самых упрямых жеребцов. Много раз они сбрасывали Дорфрихтера на землю. Его иной раз можно было пожалеть, бедного парня. — Он улыбнулся: — Да и лошадь тоже.
