Сядьте в автобус, полный стариков, и вы сразу поймете, что я имею в виду. Нет ничего проще, чем найти среди них высоконравственную женщину, которая всю жизнь возмущалась, поджимая губы при виде слишком молодых матерей, слишком старых матерей, парней с антиобщественными стрижками, встреч Уинифред Мартин с мужем Мэй Чарльстон, в их-то возрасте, вот уж действительно! Да, вы сразу узнаете ее в любой толпе, потому что только у нее на месте рта будет кошачья задница.
Как-то раз я познакомилась с монахом, которого звали отец Бэзиль, и могу подтвердить, насколько созерцательность полезна для кожи в пожилом возрасте. Сидишь себе весь день, блаженно улыбаясь и размышляя о красоте природы или врожденной доброте рода человеческого с навсегда застывшим на лице выражением блаженного спокойствия.
Мне-то, конечно, уже слишком поздно к этому стремиться. Мне только недавно стукнуло тридцать, но наверняка основы моего будущего старушечьего лица уже заложены, и если иметь в виду, сколько изумленных и недоуменных рожиц я состроила в свое время, к восьмидесяти годам у меня, несомненно, будет весьма озадаченный вид. Да, этот ветер перемен и правда веет над нами. Просто, чтобы изменить вас, ему требуются годы.
— Тебе нравится путешествовать? — без всяких церемоний спросила старушка в горошек.
— Мне? — переспросила я с деланым удивлением, но по веселым огонькам в глазах поняла, что ее не обманешь. — А что, так заметно, что я туристка?
— Ты видишь, чтобы кто-нибудь, кроме тебя, смотрел в окна?
— А-а, понятно.
— И, похоже, твои приятные приключения сейчас в самом разгаре. А приключения полезны для души, не так ли?
— Это точно! — ответила я, подумав, что эта женщина так же чудесна, как и ее эксцентричный костюм.
Я готова была держать пари, что она знает ответ на вопрос, зачем солидным дяденькам дергать девушек за волосы.
— Следующий городок очень живописный. Тебе он точно понравится.
— Наверняка так и есть, но мне ехать еще четыре остановки.
— У тебя красивые ботинки, — заметила она с улыбкой, и в ее глазах читался вызов.
— А мне нравится весь ваш костюм, — польстила я, и старушка закрыла глаза, едва заметно кивнув в знак благодарности.
Когда поезд замедлил ход, подъезжая к следующей станции, я увидела деревенские лавочки с окнами в мелкий переплет и мужчину с трубкой, шагавшего по мощенной булыжником улице с робко жмущейся к нему колли. Очарованная этим видом, я вскочила с места, едва успев нажать на кнопку выхода, а когда двери вагона распахнулись, выскочила наружу и очутилась в деревушке, явно скопированной с коробки английских бисквитов. Когда поезд тронулся, старушка в горошек поймала мой прощальный взгляд и подмигнула.
