После положенного перекура сооружения из шпал разобрали, и большая часть бригады принялась разравнивать путь от станции до котельной. Остальные же, со многими спорами, криками и перебранкой промерив и перемерив шагами расстояния, вколотили в землю еще пару анкеров. Один – у самой котельной, а другой – в отдалении, у железнодорожного тупика. Зощенко ничего не понимал, но виду не показывал. На каждый анкер повесили по шкиву. Тут как раз стемнело, и бирюковцы галдящей гурьбой направились по домам.
Наутро Петр Борисович заглянул на подъездные пути. Вся бригада, сгрудившись в тесное кольцо, благоговейно наблюдала, как ловко их бригадир орудует молотком, сращивая концы канатов. Когда он закончил, мужики выстроились в цепь и потянули срощенный канат от котлов к дальним анкерам. Тут только до главного инженера что-то начало доходить. Он вынужден был отлучиться по своим делам, а когда вернулся, один из котлов как раз завели на полозья. Подползла, одышливо пыхтя, маневровая «овечка». Салазки зачалили канатом, пропущенным через оба шкива. Другой его конец прицепили к «овечке». Оглушительно свистнув, паровоз тронулся с места и на самом тихом ходу поволок салазки по загодя смоченному грунту. Котел плыл в легком тумане, куда ему следовало, а рядом шагал Бирюков и важно помахивал флажком. К концу дня дело было сделано – все три громадины лежали рядком у стены котельной.
– А вы не верили, товарищ начальник, – подмигнул Кузька главному инженеру. Зощенко молча пожал ему руку, а подошедший узнать в чем дело начальник шахты премировал его от себя ста рублями за проявленную смекалку.
Вот еще такой случай был. В тот же тупик пришли тридцать шесть мощных лебедок, почитай, по тонне каждая. Зощенко сразу же вызвал Бирюкова.
– Что, Кузьма Иваныч, лебедки на путях видал?
– Видал.
– Надо бы их разгрузить и доставить на площадку у копра.
– Сделаем.
– За недельку, как, управитесь? Только знаешь, тут такое дело, ты уж извини, трактор занят пока.
– Да он мне без надобности.
– Дело твое, – хмыкнул Зощенко, – но через неделю чтобы закончил!
– Само собой! Вы ж меня знаете, Петр Борисыч. Много ли за работу пожалуете?
– А сколько ты хочешь?
– Сколь нормировщица насчитает, столько и хочу.
– Да вроде, на такие работы и норм никаких нету. По ста рублей на лебедку, как, хватит тебе?
– Пойдет! – как-то слишком скоро согласился Кузьма. – Но это самое, Петр Борисыч, нам бы тогда с лесного складу растяжечек получить, сотни две.
