— Люсинда!
Её прошлое обернулось; её глаза сузились, когда упали на платье слуги Люси. — Ты за нами шпионила?
В её глазах не было и искры признания. Это было странно, что Роланд спутал Люси с Люсиндой на кухне, но Люсинда сама, казалось, не видела никакого сходства между ними. Что Роланд увидел такого, что эта девушка не могла? Люси сделала глубокий вдох и заставила себя исполнить её необдуманный план. — Не шпионила, не, — она запнулась. — Мне надо поговорить с тобой.
Люсинда хмыкнула и посмотрела на двух своих подруг. — Прошу прощения?
— Разве ты не раздавала танцевальные карты? — Маргарет спросила у Люси. — Мама не будет рада услышать, что ты пренебрегаешь своими обязанностями. Как тебя звать?
— Люсинда. — Люси приблизилась и понизила свой голос. — Это касается художника. Мистера Григори.
Люсинда закрыла глаза вместе с Люси, и что-то мелькнуло между ними. Люсинда, казалось, не могла оторваться. — Вы идите без меня, — сказала она подругам. — Я спущусь через момент.
Две девушки обменялись смутнёнными взглядами, но было ясно, что Люси была лидером этой группы. Её подруги скользнули за дверь без лишних слов.
Внутри зала Люси закрыла дверь.
— Что такого важного? — Люсинда спросила, затем улыбнулась. — Он спрашивал обо мне?
— Несвязывайся с ним, — быстро сказала Люси. — Если ты встретишь его сегодня ночью, ты будешь думать, что он очень красив. Ты захочешь влюбиться в него. Не надо. — Люси чувствовала себя ужасно, говоря о Даниэле в таких суровых условиях, но это был единственный способ спасти её жизнь в прошлом.
Люсинда Биско фыркнула и повернулась. чтобы уйти.
— Я знала девушку из…м… Дербишира. — Люси продолжала, — которая рассказала всякие истории о его репутации. Он сделал больно многим девушкам до этого. Он… он уничтожил их.
Шокированный звук вылетел из розовых губ Люсинды. — Как ты смеешь обращаться к даме таким способом! Просто, как ты думаешь — кто ты? Как мне кажется, это художник или нет, но это тебя не касается. — Она указала пальцем на Люс. — Ты влюблена в него сама, ты — эгоистичная мелкая девка?
— Нет! — Люси отдернулась, как-будто её ударили.
Билл предупреждал её, что Люс была совсем другой, но эта уродливая сторона Люсинды не могла быть полностью ею. Иначе почему бы Даниэль любил её? В противном случае — как она могла быть частью души Люси?
Что-то более глубокое должно было связывать их.
Но Люсинда наклонилась над клавесином, писав каракулями записку на бумаге. Она выпрямилась, сложила её напополам и сунула в руки Люси.
