Билле. Он обманул ее. Она выдернула свою руку из его, или, может быть, он сам выпустил ее во время вспышки, после которой превратился в большую бородавчатую жабу. Он дважды квакнул что-то, и затем подскочил к талой воде, стекающей по каменной стене пещеры. Он подставил язык под поток.
Люси тяжело дышала и старалась не показывать насколько опустошенной почувствовала себя. — Хватит! — скзала она резко. — Просто превратись обратно в горгулью. Пожалуйста.
— Как пожелаешь.
Вспышка.
Билл вернулся и низко присел, скрестив руки на коленях. Все еще как камень.
— Я думал, ты пришла в себя, — сказал он.
Люси отвернулась, смущенная, что он возвысился над ней, и недовольная тем, что он, кажется, наслаждается этим.
— Теперь все улажено, — сказал он, пытаясь встать там, где бы она снова смогла его видеть, — чему бы ты хотела научиться сначала?
— У тебя? Ничему. Я даже понятия не имею, что ты здесь делаешь.
— Я расстроил тебя, — сказал Билл, хватая ее своими каменными пальцами. — Мне жаль. Я только пытался узнать твои вкусы. Ты, значит, любишь: Даниэля Грегори и симпатичные маленькие горгульи. — Он перечислял на пальцах. — Неприязненно относишся — к лягушкам. Я думаю, что узнал достаточно. Большая часть того забавного бизнеса от меня. — Он расправил свои крылья и мелькнул, чтобы сесть на ее плече. Он был тяжел. — Всего лишь фокусы для торговли, — прошептал он.
— Мне не нужны никакие фокусы.
— Ну же! Ты даже не знаешь как закрыть Предвестник, что бы защититься от плохих парней. Разве ты не хочешь узнать хотя бы это?
Люси подняла бровь. — С чего бы тебе помогать мне?
— Ты не первая кто путешевствует по своему прошлому, каждый, знаешь ли, нуждается в руководстве. Тебе ужасно повезло, что ты попала ко мне. Ты могла бы застрять с Вергилем…
— Вергилем? — спросила Люси, вспоминая второй курс английского языка. — Как тот парень, который провел Данте через девять кругов ада?
— Через один. Книги повторяются. В любом случае, мы же не собираемся в ад прямо сейчас. — пояснил он, пожимая плечами. — Туристический сезон.
Люси вспомнила тот момент, когда Люська загорелась в Москве, боль, которую она почувствовала, когда Люсия сказала, что Даниэль сбежал из больницы в Милане.
— Иногда мне кажется, что я уже в аду. — сказала она.
— Это, только потому, что это слишком долго, чтобы быть введенным. — Билл протянул свою маленькую каменную руку к ее.
Люси запуталась. — Так, на чьей ты стороне?
Билл присвистнул. — Разве никто не говорил тебе, что все намного сложнее, чем ты думаешь? Что границы между добром и злом, были разрушены тысячелетней свободой воли?
