Большинство других упивалось их неприкосновенностью от царапин. Ну, за исключением арианы, но у шрама на ее шее была другая история. Но Кэм и даже Роланд выбрали бы самые ужасные поединки с примерно любым на Земле. Конечно, они никогда не проигрывали смертным, но им, казалось, понравилось немного разрушаться на пути. Они знали, что через несколько дней, снова будут выглядеть безупречными.
Для Даниэля существование без шрамов было только одним из признаков, что его судьба была не в его руках. Ничто из того, что он когда-либо делал, не оставляло следов. Ощущение его собственной никчемности было особенно сокрушительно, когда это касалось Люси.
И вдруг он вспомнил, что видел ее здесь еще в 1918 году. Люси. И он вспомнил побег из госпиталя. (как-то так)
Это была та единственная вещь, которая могла оставить шрам на Даниэле — в его душе.
Он был смущен, видя ее тогда, он был смущен теперь. В то время, он думал, что не было никакого способа, которым смертная Люси смогла бы сделать это — чтобы перемещаться сквозь время, навещая ее прежнюю себя. Никаким путем она не должна быть живой вообще. Теперь, конечно, Даниэль знал, что что-то изменилось с жизнью Люси Прайс, но какой была она? Это началось с ее не заключения соглашения с Небесами, но там было более -
Почему он не мог понять это? Он знал правила и параметры проклятия, так же как он знал что-то, так-же, как мог ответ ускользать от него -
Люси. Она, должно быть сама, работала над своим собственным измененным прошлым. Реализация заставила его сердце порхать. Это, должно быть, произошло во время этого самого полета ее через Предвесника. Конечно, она, должно быть, переместила что-то, чтобы сделать все это возможным. Но когда? Где? Как? Даниэль не мог вмешаться ни в одно из этого.
Он должен был найти ее, так же, как он всегда обещал, что будет находить ее. Но он также должен был удостовериться, что ей удалось сделать независимо от того, что она должна была сделать, работая непосредственно над изменением ее прошлого она должна была работать так, чтобы Люсинда Прайс — его Люси — могла произойти.
Возможно, если бы он мог догнать ее, он смог бы помочь. Он смог бы направить ее к моменту, когда она изменила правила игры для всех них. Он только что скучал по ней в Москве, но он найдет ее в этой жизни. Он только должен был выяснить, почему она приземлилась здесь. Всегда была причина, что-то держалось внутри в глубоких сгибах ее памяти -
