После тысяч лет жизни, бесконечной любви к Люси и ее потерь, ткань его воспоминаний стала рваной.
Тяжело вспоминать повторения прошлого.
Но это место он помнил, это было не так уж давно. Пустынный город.
Заснеженные улицы.
Огонь в небе.
Это могла быть одна из ста войн.
Но здесь… Место на улице, где снег расстаял.
Темный кратер в белом море.
Даниэль упал на колени, и поднял с земли кольцо, запачканное пеплом.
Он закрыл свои глаза.
И вспомнил как она умерла на его руках.
Москва.
1941.
Так вот что она делала! Путешевствовала по своим прошлым жизням!
Надеясь понять.
Дело в том, что в ее смертях не было причин.
Даниэль знал это лучше, чем кто-либо другой.
Но были жизни, в которых он пытался пролить свет на нее, надеясь, что это что-нибудь изменит.
Иногда он надеялся сохранить ей жизнь подольше, но на деле это никогда не срабатывало.
Иногда, как в этот раз, во время осады Москвы, он решал отправить ее в путь быстрее.
Чтобы пощадить ее.
Чтобы его поцелуй был последним, что она почувствовала в этой жизни.
И это те жизни, которые бросали длинные тени на века.
Это были те жизни, которые выделились, и притянули Люси как металические опилки к магниту, когда она вошла в Предвестник.
Те жизни, в которых он рассказал ей все, что ей нужно знать, даже если это уничтожит ее.
Как ее смерть в Москве.
Вспомнив это, он почувствовал себя глупо.
Смелые слова, которые он шептал, глубокий поцелуй, который он подарил ей.
Блаженное понимание на ее лице, когда она умирала.
Это ничего не изменило.
Ее конец был точно таким же как и всегда.
И Даниэль чувствовал себя так же: Мрачным.
Черным.
Опустошенным.
Выпотрошенным
Безутешным.
Габби шагнула вперед, что бы засыпать снегом кольцо пепла, где умерла Люська.
Ее сияющие крылья озарили ночь, а мерцающая аура окружила ее тело, будто она лежала в снегу.
Она плакала.
Остальные подошли поближе. Кэм.
Роланд.
Молли.
Арианна.
И Даниэль, старый Даниэль остался в окружении своей пестрой группы.
— Если вы здесь, что бы предупредить нас о чем-то, — сказала Арианна — тогда говорите и уходите.
— Ее радужные крылья были почти покровительственно сложены вперед.
Она встала напротив Даниэля, который слегка позеленел.
Для ангелов это было противозаконно и противоестественно общаться со своими прежними я.
Даниэль вспотел и почувствовал слабость — было ли это, от того что он должен был снова пережить смерть Люси, или от того что он был так близко к себе прежнему, он не мог сказать.
— Предупредить нас? — усмехнулась Молли, обходя вокруг Даниэля.
