Гефестион добавил:
- Феб и Арей оказались сильнее Ормузда и Аримана.
Александр усмехнулся и сказал через плечо переводчику:
- Спроси, кто у них старший жрец? Пусть он подойдет ко мне. А всем остальным прикажи покинуть храм и ждать решения своей судьбы в этой платановой роще.
Переводчик подошел к стоявшим неподвижно перепуганным жрецам. Они выпрямились. Один выступил вперед. Высокий остроконечный колпак из шкуры белого барашка покрывал его седую голову. Он опирался на длинный посох с золотым крючком наверху. Все остальные жрецы, снова затянув заунывную песню, медленно направились парами в глубь рощи.
Главный жрец приблизился к Александру шаркающей старческой походкой. Из его потускневших глаз стекали крупные слезы и застревали в длинной седой бороде. Сухие, узловатые старческие руки, державшие посох, дрожали.
- Давно ли существует этот храм? - спросил македонец.
- Много столетий. С той поры, когда еще жил под лучами солнца наш великий учитель, мудрейший из мудрых, кроткий и всезнающий Заратустра.
- Много ли книг он написал?
- Много. Но еще больше написали ученики, слушавшие его поучения.
- Предсказал ли он судьбу своей родины?
- Да. Он говорил не раз и о прошлой и о современной ему жизни, и о грядущих горестях и радостях своей страны. Он все знал и все предвидел.
- Предсказал ли он, что сюда, в это развалившееся государство царя Дария, приду я и покорю его?
- Он и это говорил.
Александр переглянулся с Гефестионом.
- Расскажи, что он сказал обо мне.
Старик грустно покачал головой, и снова из глаз его брызнули слезы.
- Если ты приказываешь, то я скажу. Но это принесет тебе печаль и гнев, а мне гибель.
- Говори, не бойся!
- Всезнающий Заратустра поучал, - и старик продолжал нараспев, как привык читать священные книги, а переводчик сейчас же переводил его слова:
"...Настанет черный день страшнее ночи.
От слез твоих, народ, погаснут очи.
Законом станет меч в руке врага.
Приедет он с глазами Аримана,
Жестокий враг на вороном коне.
Сгорят и дети и жена в огне,
И ты пойдешь один равнинами Ирана,
И будет прах везде, развалины и кровь..."
Заметив, как стало вздрагивать плечо Александра, Гефестион быстро подошел к старому жрецу и рукой прикрыл ему рот. Он обратился к Александру:
- Наверное, ты захочешь посмотреть храм этих огнепоклонников?
- Да. И пусть этот старый безумец мне покажет жертвенник вечного огня и покои Заратустры.
Переводчик и Каллисфен, поддерживая старика под руки, пошли вперед. Александр с Гефестионом, следуя за ними, поднялись по истертой витой каменной лестнице и достигли площадки на крыше храма.
