В книге «Происхождение семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельс рассматривал общество охотников и собирателей как пример «первобытного коммунизма». Каждая семья вела первобытное «коммунистическое хозяйство»; у женщин были равные права с мужчинами. В этих народных (племенных) системах, основанных на минимальном разделении труда, существовало широкое социально–экономическое равенство. Родственные узы формировали эгалитарную солидарность. Основными ресурсами владело сообщество. Производство осуществлялось совместными силами; в нем участвовали охотники, собиратели, рыболовы, земледельцы — сами производили продукт и распределяли его среди потребителей на принципах равенства. При отсутствии государства с его мощной бюрократией, армией и полицией система принимала решения при большом скоплении людей. В условиях этой «первобытной естественной демократии» каждый человек обладал правом участия в народных собраниях, на которых формулировалась политика для всего общества. Следовать групповым нормам заставляло не государственное принуждение, а общественное мнение. Энгельс, высоко оценивая племенную систему за равенство, сплоченность и согласованность в принятии решений, вместе с тем признавал, что ее простая, недифференцированная структура вряд ли была способна служить основой для бесклассового коммунистического общества, в котором он видел высшую стадию социально–экономического развития. Он, как и Маркс, считал, что коммунизм возникнет на высшей стадии развития технологий, гарантирующей полное удовлетворение человеческих потребностей. Вместе с тем они полагали, что на стадии развитого коммунизма вновь приобретут большое значение присущие первобытному коммунизму эгалитарные ценности[19].
Народная (племенная) модель
Жизненным принципом процесса принятия политических решений в такой системе являлась общинная солидарность, зиждущаяся на преданности всех и каждого неким священным ценностям. Обществом руководили старейшины и священники в соответствии с нравственными ценностями, доминировавшими над материальными интересами. Благодаря сплоченности людей вокруг общих интересов, одинаковому отношению к духовным ценностям политический процесс редко осложнялся непримиримыми конфликтами. Участвующие в политической жизни сотрудничали во имя общего духовного блага.
Высокая степень структурной однородности общества и неразвитость ролевой специализации находили отражение в политических убеждениях. В сознании людей сливались духовные цели и материальные средства их достижения. Так, сбор урожая риса являлся для них не только процессом добывания еды, но и ритуальным действом, актом богопочитания. Поскольку введение новой техники (тракторов, уборочных машин, комбайнов) представляло угрозу для духовных ценностей, вожди противились росту производительности труда, как следствия этих материальных преобразований. Индивид самореализовывался в семье, общинная солидарность поддерживалась общностью верований. Личные интересы сковывались общинными отношениями, основу которых составляла семья, кровнородственными связями и религиозными верованиями, такими, как, например, анимизм. Авторитет вождя поддерживала решимость поддерживать нормы коллективистского поведения. Идеалом взаимоотношений между правителями и управляемыми были отношения политического равенства, а отнюдь не иерархия.
