Муж и жена молча смотрели друг на друга, не зная, что и думать.
— Как же могли его украсть, когда Давид всегда его закрывал на ночь? — И вдруг её пронзила догадка: — Давид! Где мальчик?..
— Как где? В школе, конечно.
Аревик бросилась в дом, но через минуту вышла обратно.
— Сумка его дома… Значит, сегодня не ходил в школу. Я, кажется, догадываюсь, где он сейчас… — медленно проговорила она в раздумье, вспомнив случай, который произошёл некоторое время тому назад на птицеферме.
…Как-то днём, после школы, Давид заглянул к матери на птицеферму. Аревик в это время в специальных загородках кормила только что вылупившихся инкубаторных цыплят. Вид этих беспомощных крошечных существ, лишённых материнской заботы, очень тронул Давида.
— Это бройлеры, — пояснила Аревик сыну. — Через семь недель они будут взрослыми.
Давид, не удержавшись, поднял тёплый золотистый комочек, прижал к щеке.
— Мама, а можно я буду помогать тебе растить их?
— Можно.
И стал Давид частенько бегать на птицеферму. Он помогал матери выращивать цыплят. Они росли буквально на глазах: не по дням, а по часам.
Однажды в понедельник Аревик пришла с работы домой и сказала:
— Завтра будут бить цыплят.
— Наших? А за что их будут бить? — спросил Давид.
— Ни за что, — рассмеялась мать. — Просто птицеферма должна послать в Ереван очередную партию кур.
«Мы так с мамой старались, чтобы они выросли здоровыми и крепкими, — подумал Давид, — а их возьмут и убьют».
Давид побежал к своему дружку Шагену и, рассказав ему о готовящейся бойне на птицеферме, предложил вместе с ним спасти цыплят от смерти. «Как Давид Сасунский спасал», — сказал он Шагену.
Вечером, едва дождавшись темноты, мальчишки побежали на птицеферму. В сумке Давида были припрятаны кое-какие отцовские инструменты. Ребята незаметно подкрались к той самой загородке, куда Аревик днём выпускала своих подопечных цыплят и кур, и тихо, чтобы не привлекать внимание сторожа, отодрали четыре узкие доски от забора. Образовалось несколько довольно больших отверстий.
Вечером, когда вся семья собралась за ужином, отец Давида спросил жену:
— Ты чем-то расстроена?
Давид посмотрел на мать: лицо у неё действительно было расстроенное, было видно, что она недавно плакала.
— Да, — ответила она. — Какие-то хулиганы ночью проделали дырки в заборе, и когда я пришла утром на работу, то не нашла ни одного цыплёнка — все вылезли из загородки и разбрелись по всему полю. Начальство подняло страшный крик: по моей вине теперь птицеферма не выполнит месячный план поставки. И я… я даже, — подбородок у матери задрожал — получила выговор…
