Оля на схватках ныряла и так надолго оставалась под водой, что в какой-то момент я подумала: не пора ли ее спасать? Потом оказалось, что она там, под водой, читала «Отче наш». Прикиньте, сколько нужно времени, чтобы эту молитву прочитать: Такие задержки дыхания. И ведь никто ее не учил, ей так было надо в тот момент.
Потом помню, как Трошка смотрел вокруг на незнакомый мир. Мы его положили на камушек, на полотенце, рядом с мамой. А на другом камушке стояла банка со спиртом, лежали какие-то медицинские инструменты (это мы на всякий случай под рукой держали). И мы так смеялись, что притащили их с собой! Дико они выглядели в той атмосфере, абсолютно чужеродными и непонятно для чего нужными предметами.
А рядом с нами был лагерь москвичей. Они-то — асы в морских делах. А у нас — первые. И, конечно, было вечное соперничество «Москва — Петербург», весь выезд оно ощущалось. Но когда мы шли с Трошкой на руках с родов через их лагерь в свой, у них были такие лица!.. Они все высыпали из палаток, поздравляли нас; подходили совершенно незнакомые люди, что-то очень доброе говорили… и в глазах у всех было… я не знаю, как сказать, какой-то неземной отсвет, удивительное выражение.
Мы были потрясающе счастливы! Хотя сейчас я понимаю, что роды-то у Оли были болезненные и непростые. Но ощущение счастья было настолько сильным, что оно все остальные чувства — страхи, боль, беспокойство — оттеснило куда-то далеко. Они, может, и жили где-то, но мы их не ощущали, нам не до них было. От такого равнодушия они, видимо, слабели и слабели, пока не умерли, не исчезли совсем. В чувствах, как в животном мире, выживает обычно сильнейшее.
В церкви мы узнали, что Оля родила в Трофимов день. И назвали малыша Трофимом. Помню еще, радовались, что наш первенец во всем будет необычным, даже имя у него такое… оригинальное и славное.
Потом сообща решали, что Ольке можно есть, чего нельзя, чем ей заниматься, купали Трошку, занимались с ним беби-йогой.
А Олька была вся — как море. Я тогда еще раз подумала, что все, что происходит, не бывает случайным. Море — ее состояние.
Малыш
Для меня вообще первый период после его появления на свет был…, ну как рай. И я в этом раю жила. Это потом уже всякие ручейки из внешнего мира стали в наш рай проникать потихоньку и постепенно размыли его. Он стал единым целым с общей жизнью. А тогда была такая бездонная глубина и полнота чувств, что забыть трудно.
Из рассказа мамочки
Живые существа, пребывая в одних и тех же условиях (температура, давление, магнитное поле Земли, питание, экономическая и политическая ситуации), могут вести себя так как им заблагорассудится.
