Виктория заглянула в комнату.
— Оливер.
Он не писал. Он сидел за столом у окна, опустив руки и вытянув ноги, но не писал.
— Оливер.
Он повернулся и несколько секунд смотрел на нее, не узнавая. Наконец его отсутствующий взгляд стал осмысленным. Он улыбнулся, как будто она только что его разбудила. Подняв руку, потер затылок.
— Привет.
— Пора обедать.
Она прикрыла дверь и подошла к нему. Оливер прижал ее к себе, зарывшись лицом в ее толстый свитер, наслаждаясь, как ребенок, его теплом. Воспоминания о прошлой ночи наполнили ее нежностью. Она положила подбородок ему на голову, посмотрела сверху на стол и листки бумаги, покрытые чертиками, закорючками и мелким убористым почерком Оливера. И снова сказала:
— Пора обедать.
— Не может быть. Я пробыл здесь не больше пяти минут.
— Родди сказал, ты сидишь тут с самого завтрака.
— Куда ты ездила?
— В Криган.
— И что ты там делала?
— Прошлась по магазинам.
Он отстранил ее от себя и пристально посмотрел ей в глаза. Виктория хладнокровно выдержала его взгляд и повторила:
— Ходила по магазинам. Купила сигареты, боялась, что у тебя кончаются.
— Умница.
— Кстати, приезжает погостить кое-кто еще, сегодня после обеда.
— Кто же?
— Джон Данбит. Племянник Родди. — И продолжила с фальшивым шотландским акцентом: — Молодой новый хозяин Бенхойла.
— Боже мой, — сказал Оливер, — прямо как в романе Вальтера Скотта.
Она засмеялась.
— Так ты пойдешь обедать?
— Да, — ответил он, отодвигая в сторону блокнот и разминая затекшие ноги, затем потянулся и зевнул. — Но для начала я хочу выпить.
— Родди не терпится выпить с кем-нибудь.
— А ты идешь?
— Сначала поищу Томаса. — Они направились к двери. — Эллен сидела с ним все утро.
— Браво, Эллен, — сказал Оливер.
Джон Данбит во взятом напрокат «форде» проехал Ивентон, и дорога повернула на восток. Справа под безоблачным зимним небом появился залив Кромарти Фирт, синий, как Средиземное море, и во всем великолепии прилива. Позади него возвышались мирные холмы острова Блэк Айл, четкие очертания которых в ярком солнечном свете напоминали отточенное лезвие бритвы. Плодородные поля спускались к самой кромке воды; на верхних склонах паслись овцы; красные трактора, издалека казавшиеся игрушечными, бороздили тучную темную землю.
Ослепительная яркость этого дня была послана ему как нежданный подарок. Он покинул Лондон, тонувший в серой пелене дождя, и сел в поезд-экспресс в состоянии крайнего изнеможения. Устав после напряженной двухдневной работы, страдая от разницы во времени после длительного перелета, все еще в шоке от известия о неожиданно свалившемся на него наследстве, оставленном Джоком Данбитом, он выпил две грандиозные порции виски и забылся таким глубоким сном, что кондуктору пришлось расталкивать его, чтобы сообщить: поезд прибыл в Инвернесс уже пять минут назад.
