— Не думаю. И потом... вряд ли моего внука можно считать Прекрасным Принцем.
Джессика в отчаянии воскликнула:
— Но ведь я должна была написать о нем что-нибудь такое... завлекательное! А то никто не откликнется на объявление!
Джон тихо рассмеялся:
— Неужели это так важно для тебя, детка? Разве папа плохо заботится о тебе или ты несчастлива?
Именно этого вопроса она и боялась, зная, что ответить будет трудно.
— Нет, нет, конечно, папа просто потрясающий... но... но как мама он никуда не годится, понимаешь, дедушка?
— Я думал, у него бывают подружки. Он не ходит на свидания?
Джессика округлила глаза:
— Конечно, ходит. Но все эти подружки... понимаешь, ни одна из них не может называться мамой. Они все хорошенькие и ласковые, но только и делают, что гладят меня по голове, а потом стараются побыстрее куда-нибудь увести папу. А эта Бренди хуже всех.
— Бренди? Бренди Хейкокс?
— Не знаю, как она там называется. Она ненавидит детей, да и собак тоже. Когда она первый раз увидела Флаффи, то даже закричала!
— Дорогая, не забывай, что Флаффи — огромная сибирская лайка с клыками как у волка.
Джессика закусила губу, но потом упрямо возразила:
— Говорю тебе, эта Бренди не любит собак! Что это за человек, если она не любит собак?
Джон больше не улыбался и серьезно спросил Джессику:
— Ты думаешь, твой отец собрался жениться на ней?
На глазах девочки выступили жгучие слезы.
— Надеюсь, что нет, но ведь в конце концов он на ком-нибудь женится! Мне нужна мама! Мне нужен такой человек, который знает, как меня причесать, не выдрав при этом половину волос! И я хочу научиться готовить! И кто-то должен пришивать мне пуговицы! Дедушка, папа ничего не понимает в девочках!
— И никогда не понимал, — согласился Джон.
— Вот я и хочу что-нибудь сделать!
Джессика оглянулась и, увидев на столе деда большой дырокол, решительно схватила его и занесла над копилкой.
— Погоди! — Джон схватил ее за руку.
— Думаешь, у меня не хватит денег?
Он отнял у нее дырокол и положил его на место.
— Хватит, я уверен. Скажи, малышка, это правда так важно для тебя?
Она вздохнула:
— Да, дедушка. Я расту. Мне уже почти десять, и...
— Тебе только что исполнилось девять!
— ...и я скоро стану подростком. Кто-то должен научить меня всему, что знают девочки, а то я пропаду.
Некоторое время Джон сидел с задумчивым и печальным лицом, потом выпрямился и объявил:
— Ладно, давай дадим это объявление.
Она бросилась в его объятия:
— Спасибо, спасибо!
— Вот как мы сделаем: опубликуем его без адреса. Напишем, чтобы ответы присылали на почтовый ящик сто прямо сюда, в газету.
