Голова у нее шла кругом. В конце концов, лучше положиться на интуицию. И тут же перед ней предстала картина, как она ухом приникает к его обнаженной груди…
Нет никакого сомнения, грустно подумала Ливия, что она зашла слишком далеко в своих фантазиях о Конеле.
Она вся напряглась, когда дверь открылась, и вошел Конел. Он высился над кроватью словно гора в своем ворсистом махровом халате. Человек-гора. Взгляд ее двинулся ниже, туда, где из-под халата виднелось кроваво-красное пятно пижамных штанов и еще ниже — босые ноги.
Какие прекрасные ноги, отметила она. Крупные, как и весь он сам.
— Ванная свободна.
Голос Конела резанул ей слух. Его слова вернули ее к действительности, и она поспешно подхватила халат и рубашку.
— Тогда я лучше ею воспользуюсь, пока кто-нибудь другой не захватил, — пробормотала Ливия.
Почувствовав себя в безопасности в ванной комнате, она прижалась спиной к двери, глубоко вздохнула и пробормотала:
— Возьми себя в руки.
Она прикинется дурочкой, и Конел пожалеет ее. Надо видеть во всем лучшую сторону, подбадривала она себя. Лет через пятьдесят она, возможно, даже не вспомнит о сегодняшней ночи.
Каким, интересно, будет Конел через пятьдесят лет? Не толстым, нет! Ливия сразу отвергла предсказание дядюшки. Конел будет стройным и сухопарым. Его волосы поседеют, но глаза — она готова биться об заклад на последнее пенни! — глаза его будут такими же живыми, а ум ясен, как всегда.
— Ливия! Это ты в ванной? — вывел ее из мечтательности голос Ферн.
— Я выхожу через минутку.
И, торопливо пустив воду, она встала под горячий душ.
Ливия тихонько приоткрыла дверь в спальню и прокралась внутрь. Ее сердце бешено забилось. Конел лежал на спине, закинув руки за голову. Глаза его были широко открыты и смотрели на нее с такой пристальностью, что ей стало не по себе.
Что же делать? В воображении она сотни раз занималась с ним любовью, но воображение в словах не нуждается. Там он всегда играл предписанную ему роль самого совершенства — опьяненного страстью любовника.
Она прикусила губу. Наяву всегда не совсем так. Теперь его черед расписывать роли, а что он кому предпишет, одному Богу известно.
— В чем дело? — раздался глуховатый голос Конела. — Что ты там у двери копаешься, словно готовишь план бегства?
— Уже придумала. Ты вылезаешь в окно на крышу крыльца, а оттуда прыгнешь на землю.
— А что ты имеешь против двери?
— Дверь на случай пожара. Каждый должен знать, что делать в случае пожара. Пожары очень опасны.
