А он лично давно уже решил, что никогда не женится. Не может жениться.
Печальные милые глаза Евы, когда она давным-давно отказалась стать его женой, вдруг всплыли в его памяти. Он встретил ее, когда учился на последнем курсе колледжа, и это была первая женщина, к которой он относился серьезно. Настолько серьезно, что поверил: она готова выйти за него, как только он попросит. Однако Ева быстро развеяла его иллюзии. Ссылаясь на разные психологические исследования, предостерегавшие от брака с человеком, не имевшим представления о том, как строится семейная жизнь, она заявила, что выйти за него замуж не может.
Первой его реакцией было неверие, затем гнев и, наконец, смирение. Он сам прочел эти исследования, а потом еще кучу других, пытаясь найти хоть какие-то смягчающие обстоятельства. И не нашел. Ни единого.
Зато убедился, что, если женится, то все у него пойдет через пень-колоду, хорошего мужа из него не получится и он кончит тем, что разойдется с любимой женщиной и возненавидит самого себя.
— Ты полагаешь, что я такая развалина, что даже не могу сама разыскать тебя?
Дребезжащий голос отвлек его от горьких дум. К ним ковыляла сухонькая старушка с палкой.
— Нона! Я и не знала, что ты здесь!
Ливия тепло обняла старушку.
— Я тут изучала вещичку, которую купил твой дядя Пол, — усмехнулась Нона. — По мне, так это дьявольское изобретение и достойно быть предано огню.
Ливия даже наморщила лоб, пытаясь представить, что бы такое мог приобрести ее положительный во всех отношениях дядя Пол.
— Там на картинках голые девицы, — с неподдельным гневом продолжала Нона, — а стоило мне заикнуться об этом, как твой троюродный братец Сэм и говорит, что знает, где достать картинки с мужчинами и женщинами, выделывающими невесть что.
Ливия наконец поняла.
— Они лазили по Интернету, — пояснила она недоумевающему Конелу.
Конел посмотрел на старушку и решил, что лучше всего ему помалкивать.
— Конел, это Нона, наша прабабушка.
— Ты забыла похвастать, девонька!
— Вот мое кольцо, Нона! — поторопилась отвратить град вопросов Ливия. Нона в таком настроении была остра на язык.
— Ба! — воскликнула старушка. — Эка важность, кусочек спрессованного угля! Главное, каков человек!
— Конел — это то, что мне нужно. Он само совершенство.
— Ни один мужчина не совершенен, — парировала Нона. — Даже у моего святого Вирджила были свои недостатки.
Ливия даже опешила от такого откровения. В семье ходила шутка, что чем дольше пребывает в ином мире прадедушка Фаррел, тем более совершенным он становится.
