Аринкино утро | страница 73
Прошло какое-то время, и в деревню пришло необыкновенное чудо! Первое, что люди заметили, — неизвестно для какой цели на крыше избы-читальни водрузили необыкновенной длины шест, закрепили его со всех сторон проволокой, чтоб не упал. Молоденький парнишка, приехавший из города, два дня уминал снег и помалкивал, бегал вокруг читальни. Никто ничего не мог понять, решили, что это делают новый громоотвод.
Но вот в один из вечеров ребятня с палочками в руках помчалась по деревне. Тук-тук в окно. «Что надо?» — спрашивают. «Идите в избу-читальню радио слушать». — «Кого слушать? Какого Родиона?» Так ничего и не поняв, безропотно шли в избу-читальню — раз приглашают, значит, надо идти.
— Захар, ты не знаешь, зачем нас кличут?
— Дык ребята сказывали — Родиона слушать. Из города кто приехавши.
— Гляди-ко, а я понял: «Рады вас слушать». Иду и думаю: чао меня слухать, чао я буду им брехать, ума не приложу.
— Ладно, придём, узнаем, кто кого будет слухать.
Народу собралось порядком, скамейки все заняты. Некоторые сели прямо на полу, приткнувшись спиной к стене.
В углу на столе, на котором обычно сидел избач, стоял маленький ящик, похожий на ларчик. Сверху в ряд опрокинутые стаканчики, а в каждом стаканчике внутри светился, как светлячок, огонёк. Собравшиеся с любопытством и интересом уставились на этот загадочный ларчик. Что бы это могло быть? Все терялись в догадках. Покрутившись вокруг стола, что-то потрогав в ларчике, молодой парнишка из города, быстроглазый, с нежным, как у девушки, лицом, обратился к присутствующим:
— Так вот, товарищи, то, что вы видите, называется РАДИО. Посредством его вы сейчас услышите голос Москвы.
Все замерли, боялись дышать, наступила такая тишина, словно погрузились все под воду. Парнишка стал вертеть какие-то катушки. И вдруг что-то завизжало, запищало, а потом, точно вырвавшись из тенёт, громко и отчётливо проговорил голос:
«Говорит Москва. Сейчас перед микрофоном выступит Надежда Константиновна Крупская...
Голос Крупской звучал приглушённо, с хрипотцой, но слышно было хорошо. Потом играла музыка и пели песни, да такие, что в деревне сроду таких песен не пели и не слыхали. Потом парнишка выключил радио и стал что-то показывать и объяснять избачу. Наверно, учил его, как обращаться с этой штукой. Все молчали и заворожённо смотрели на ларчик, полный таинственного значения. Никто не уходил. Не хотелось уходить, не узнав, что же это такое — радио, как можно услышать голос из Москвы в их деревне? Первым пришёл в себя дядя Филипп. Дотошный до всякого рода выдумок, он считался мастером на все руки. Часы починит любые и ходики с боем. Дома у него целая мастерская. Жена воду на коромысле не носит — крылья от ветра вращаются, черпают воду из колодца и по жёлобу подают прямо к крыльцу в кадки. Его голова не давала покоя рукам, он всё чего-то придумывал, мастерил.
