Усевшись на крыльце, Аринка начала священнодействовать. С любовью и лаской протирала она каждое яблоко, ещё влажное, ароматное, аккуратно укладывала их в маленькую продолговатую корзинку. Самые крупные и красивые наверх. Мысленно представила себе, как Нонна, сморщив свой маленький носик (это означало, что она довольна), загоревшимися глазами глянет на эту корзину и ахнет! Это тебе не гнилые опадыши. Аринка скажет ей: «Это тебе, Нонна, возьми от меня, ешь на здоровье!» Нонна счастливо заулыбается и радостно воскликнет: «Ты прелесть, Аринка!»
Подгоняемая заманчивой картиной, Аринка, прикрыв яблоки лопухами, так, на всякий случай, помчалась к школе. Шла не деревней, а за огородами. Не доходя школы на горке остановилась. Крыльцо Нонны было видно как на ладони. Простояв довольно долго, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, Аринка уже начала нервничать. «Что они там, умерли все, что ли? Неужели можно столько спать? Хоть бы кто-нибудь появился». Но ни на крыльце, ни возле школы никого не было. Тогда она пошла к самой школе. «Постучу в окно», — решила она.
Из сарая прямо навстречу ей вышла тётя Настя, сторожиха и уборщица. Аринка испуганно шарахнулась в сторону.
— Ты чавой-то? — удивлённо спросила её тётя Настя.
— Я пришла к Нонне. Ходила за травой и по пути зашла. Она дома?
— И-и-и... мила-я, чтой у нас было-то сяоння. Боженька мой, — нараспев, точно причитая, заговорила тётя Настя. — Всю-то ноченьку наша Ноннушка брюхом маялась. Значит, расклеилось оно у неё вдрызг. И кричала, и стонала, и рвать стало, да всё зеленью, боженька мой! Эта полудурок накормила её зелёными яблоками, про Анисью я говорю, вот Ноннушку и схватило. А уж как Марьсандровна-то переполохалась. Дохтура, говорит, надо, а где его взять? Только дождалась утра, побёгла к Никите Кривому, штоб в город увёз. Спасибо, увёз, хто сищас от дела отымется, в такую пору? Вот каки у нас дела-то, матушка моя. Наша-то дурочка дорвалась. Эка невидаль, зелёнки гнилые.
Аринка стояла, как громом поражённая. Что делать? Чем помочь Нонне? Ненависть к Аниське возросла с ещё большей силой. «Дура. Дура!» — шептало её сердце, наливаясь до краёв обидой и мщением. Удручённая, поникшая Аринка поплелась домой. На горке остановилась, обернулась, тоскующим взглядом ещё раз посмотрела на крыльцо. Ей казалось, что всё, что говорила тётя Настя, неправда. Нонна сию минуту выпорхнет из двери и будет кружиться на крыльце, лёгкая и красивая, как бабочка. Но вместо Нонны вышла тётя Настя, замкнула дверь ключом, взяла за плечи большую корзину и пошла к большаку. Где ты сейчас, Нонна? Что с тобой?
