«А, — догадался он, — она совершенно не пользуется косметикой».
Он тут же выругал себя. Нашел, о чем думать! У человека мать в тяжелом состоянии, а он…
— Как тетя Люба?
— Плохо. — Вера сжала пересохшие губы. — Очень плохо. Заведующая отделением моя приятельница, а так бы в больнице держать не стали. У неё рак неоперабельный. Колют обезболивающее.
Вера замолчала и отвернулась к темному окну. Першин стал смотреть туда же. Они проезжали кое-где освещенные улицы, он не узнавал здесь ни одного здания.
— Город сильно изменился с тех пор, как ты здесь был, — угадала его мысли Вера.
Она повернулась к нему, и Николай увидел в глазах слезы. Насколько помнил, кроме матери у неё не было близких родственников. Захотелось утешить, приободрить или поговорить на отвлекающую тему.
— Помнишь, как на день молодежи мы приезжали сюда с моей мамой и качались на качелях? — спросил он.
— Да, у меня тогда ещё голова закружилась, и тебе попало от Тамары Александровны.
— А потом мы сидели на берегу речки Гжати, ели вкусные бутерброды и бросали хлеб уткам. Речка ещё жива?
— Да, весной в некоторых местах так разливается, что купаться можно.
— Еще помню, как посещали краеведческий музей. Он тоже цел?
Вера молча кивнула. До самой остановки она больше не произнесла ни слова.
— Нам выходить, — она тронула Николая за рукав.
Они очутились на улице, где не горел ни один фонарь. По обеим сторонам дороги стояли частные дома. В некоторых ещё светились одно-два окошка, но большинство было погружено во тьму. Кое-где от скуки перебрехивались собаки.
— Это что, окраина города?
— Почти.
— Сроду бы в такой кромешной тьме дом не нашел.
— Поэтому я тебя и встретила. Осторожно, иди за мной, сейчас канава будет. — Вера вытащила из сумки фонарик и стала светить под ноги.
— И не страшно, когда одна ночью ходишь?
— А что делать? До дому добираться как-то надо. Летом ещё ничего, а вот зимой, когда темнеет рано, бывает неприятно. Но волков у нас вроде нет, а собаки на людей не кидаются.
— Хоть бы фонарь где повесили.
— Какой фонарь, о чем ты говоришь! У нас даже городской транспорт не ходит, денег нет.
— На чем же сейчас мы ехали?
— На автобусе дальнего следования. Ночью он сажает городских пассажаров.
— Что, серьезно? — изумился Николай. — И это на родине первого космонавта! Тогда вам надо гужевой транспорт осваивать. Не пешком же ходить!
— Уже осваивают. На нашей улице в двух домах лошадей держут.
Николай, как ни остерегался, съехал в лужу.
