Он даже споткнулся от этой мысли и обругал себя. Ну, кретин! Зачем Славику его спаивать? Нашел о чем думать. Пить надо меньше, тогда всякая ерунда в голову лезть не будет. Человек его приютил, на ночь у себя оставил, похмелиться предлагал, а он его в чем-то подозревает.
Вспомнив одутловатое лицо Доронькина, жующего засохший бутерброд, передернулся. И все-таки что-то странное было в поведении Доронькина.
Николай кусал губы. Может, зря он про монеты вчера заикнулся? Да нет, все нормально, никто ничего не понял. Спросил и спросил. Мало ли, о чем они весь вечер болтали?
Подходя к собственному дому, Першин почувствовал, как рубашка прилипла к спине от быстрой ходьбы. Захотелось поскорее встать под душ и освежиться. За свою жизнь он всего несколько раз засыпал в одежде. Сейчас было такое ощущение, словно его облили чем-то липким и вонючим.
С детства у него была особая восприимчивость к запахам. Николай сильно страдал от этого. Обоняние обострялось после принятия алкоголя.
Войдя в квартиру, он ещё в прихожей стянул джинсы и стал расстегивать рубашку. И тут почувствовал чужой запах. Приятный, легкий, еле уловимый аромат витал в помещении. Пахло женщиной, вернее, её духами. Странно, с этим запахом у него были связаны какие-то воспоминания, но вот какие именно, он не мог припомнить.
Николай в удивлении замер. Никаких женщин здесь давным-давно в помине не было.
Он заглянул сначала в свою комнату, потом в мамину. Естественно, нигде никого не обнаружил. Когда стоял на пороге материнской комнаты, показалось, что аромат духов здесь был концентрированнее, чем в других помещениях. Вздохнув, словно издеваясь над собственной глупостью, отправился под душ.
В шортах и легкой рубашке он сновал по кухне, готовя легкий завтрак. Теперь у него все будет по-другому, капли больше в рот не возьмет. Вода смыла усталость, освежила голову. Появилось желание немедленно сделать что-то хорошее, нужное и полезное. А ещё очень захотелось посмотреть на золотые монеты, взять их в руки, потрогать.
Николай пошел в мамину комнату. Открыв шкаф, он нашарил заветную коробочку. Вот она, здесь, на месте. Он открыл её.
Коробочка была на месте, но монет в ней не было.
Николай остановившимся взглядом смотрел на скомканный темный фланелевый лоскут. Онемевшими пальцами даже потряс его. Нету!
— Что же это? Как! — вырвалось у него.
Он сделал несколько шагов и рухнул на диван. Его стало трясти. Дикая боль в затылке пронзила насквозь, словно кто-то безжалостный ширнул длинной острой иглой.
