— Потом? — переспросил я. — После того, как я появился? Ну и что было потом? Рот стал беспокоиться, да, но он и раньше беспокоился. И вы знаете, что сейчас он ищет Джо-Джо! Вы можете пойти в полицию. Или к Паппасу. Вы думаете, Джейк хочет просто поговорить с Джо-Джо?
— Конечно, поговорить, — сказал Швед Олсен. Огромный норвежец произнес эти слова, обращаясь к своим смешным двухцветным ботинкам. — Джейк хочет поговорить с Джо-Джо, чтобы все знать наверняка, понимаешь?
Я засмеялся, но это было скорее фырканье, чем смех.
— Джо-Джо пусть сам о себе позаботится, — проговорила Магда Олсен. — Ларе — старый человек. Мы хорошо живем. У нас пятеро детей. Один в колледже, да. Всю жизнь Ларе вкалывал в доках. Я всю жизнь работала. Мы жили, как животные. Теперь живем хорошо. Мистер Рот, он кузен, он устроил для Ларса работу у мистера Паппаса. Хорошая работа, хорошие деньги. Мистер Паппас добр к нам, потому что его Джейк Рот попросил. За один день Ларе зарабатывает у мистера Паппаса больше, чем за два месяца в доках. Он слишком старый, чтобы вернуться в доки.
Что тут можно сказать? Объяснять им, что ни одно человеческое существо не должно рисковать своим ребенком ради помощи убийце? Да, это верно. И сказать легко. А нужно ли?
— Вы можете пойти в полицию, — устало проговорил я, — Возможно, Паппас будет вам благодарен.
Но Магда Олсен давно приняла решение.
— С чем мы пойдем в полицию? Мы не знаем, где Джо-Джо.
— Вы не знаете? — удивился я.
Швед Олсен по-прежнему изучал свои ноги.
— Я решил, что мне не нужно знать. Джейк хороший человек. Он не тронет Джо-Джо.
Швед, как и прежде, старался убедить себя, меня и своих сыновей, что действительно верит, будто у Джо-Джо все будет в порядке. Магда не разменивалась па слова. Она знала правду и не отворачивалась от нее.
Я оставил их.
Мне было не по себе. Магда Олсен знала, в чем заключается ее долг и чего он требует. Я тоже знал, но ничего не мог доказать, хотя и сказал Джейку Роту, что я знаю. Можно было не сомневаться — Магда уже звонит Роту по телефону.
Теперь я был меченым человеком. Если не смогу остановить Рота, найти Джо-Джо и представить необходимые доказательства, я мертвый человек.
А я даже не знал, где сейчас Джо-Джо.
Добрался до отеля я благополучно, за мной, насколько я мог судить, не следили. Мне приходилось соблюдать осторожность. Шел я как только мог быстро. Каждая темная улица, которую я пересекал, казалась мне пустой сценой с единственным актером — мною. И всю дорогу я думал об Олсенах. Трущобные улицы, сформировавшие Олсенов, и были тем миром, который они знали. Улицы, где в такие вечера люди осознают, что они — жертвы. Рекламки в телевизионных передачах обращены не к ним. Спасения для них нет, и ничто у них никогда не изменится к лучшему. Они родились в фальшивой колоде карт, умрут под стук фальшивых рекламных костей. И в такие жаркие вечера или в зимнюю снежную стужу они на мгновение осознают, что собою представляют.
