Он повернулся, недоумевая, и разрывающим легкие рывком устремился к ближайшей пробоине в корпусе. Трясущимися руками зажег костер-маяк и упал рядом.
— Думаю, кому-то следует извиниться за то, что служба спасения не спешила, — сказал доктор в Центральном госпитале Картера. — Но ведь достаточно логично было оставить всякую надежду в тот момент, когда вычислили курс «Пеннирояла». Никто не ожидал, что после такой катастрофы можно выжить.
— Пожалуй, — произнес Павел. Он чувствовал себя намного лучше, хотя из-за богатого кислородом воздуха слегка кружилась голова. — И поисковая партия отправилась подбирать обломки, а не спасать людей?
— Боюсь, что так, — признал доктор. — Вас подобрал корабль, который был зафрахтован страховой компанией, отвечавшей за груз мехов.
Доктор помолчал, потом снова заговорил:
— Между прочим, должен сделать вам комплимент за превосходную работу с Эндрю Соличуком. Вы знаете, его семейство имеет огромный вес здесь, на Картере, и если бы его нашли мертвым…
— Да, — произнес Павел. — Да, работа была что надо.
Отсутствующим взглядом он смотрел в окно. Отличное современное здание, очень дорогое, в окружении лужаек и цветников. Он любовался плавательным бассейном и террасой-солярием, где нежились под солнцем пациенты, и рассеянно поглаживал нечто полированное и ощутимо весомое, лежавшее у него на коленях. Что?..
Ах да, ЛB, который не сработал.
— В каком состоянии Эндрю? Я бы хотел увидеть его, если можно.
— Думаю, устроим, — дружеским тоном сказал доктор. — Конечно, его пришлось собирать по частям. Но вы сами понимаете: семья, связи… Короче, Эндрю уже на ногах и, между прочим, все время спрашивает о вас.
Поднявшись, он с усмешкой добавил:
— Рады, наверное, что эта штука оказалась поломанной?
— Что? — удивленно уставился на доктора Павел. — А, это? — Вставая, он взвесил ЛB на руке. — О, он не мой.
— А мы считали, что ваш, — сказал доктор. — Перед психологической коррекцией прибор хотели забрать, но, увидев, как бурно вы реагировали, я распорядился, чтобы вам позволили держать его при себе. Своего рода психический якорь. Так говорите, не ваш?
— Нет, он принадлежит Эндрю, — промолвил Павел, задумчиво глядя на ЛB. — Должно быть, у меня в подсознании все сдвинулось, коль я так вцепился в него. Думаю, настало время от него избавиться. Я верну прибор Эндрю, пусть знает, что от него все равно не было бы пользы. Признаться, Эндрю требовал включить ЛB изо дня в день.
— Ничего удивительного, — кивнул доктор. — Страдая до такой степени… И все же, по его словам, вы заразили его волей к жизни.
