— Полагаете: он продолжает бредить?
— Не совсем так. Принимает свой давнишний бред за действительность. Он уверен: с ним на самом деле случилось то, что лишь пригрезилось ему. Медицине известны аналогичные случаи.
Разведчик встал:
— Есть, товарищ генерал! Я доложу начальнику о вашей точке зрения…
3
Шубин, однако, не узнал об этом разговоре. Он был в тяжелом забытьи — встреча с разведчиком не прошла для него даром.
Снова обступили койку перекошенные рыбьи хари. Готлиб подмигивал из-за кофейника. Франц скалил свои щучьи зубы. А у притолоки раскачивался непомерно длинный, унылый Рудольф, которого, по его словам, отпевали, как мертвого, в каком-то городке на Дунае.
И все время слышалась Шубину монотонная, неотвязно-тягучая мелодия на губной гармонике: “Ауфвидерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен…”
Иногда мелодию настойчиво перебивали голоса чаек. Похоже было на скрип двери.
Шубин жалобно просил:
— Закройте дверь! Да закройте же дверь!..
Его не могли понять. Двери были закрыты.
Он устало откидывался на подушки. Почему не смажут петли на этих проклятых, скрипучих дверях?..
К ночи состояние его ухудшилось. Два санитара с трудом удерживали больного на койке. Он метался, выкрикивал командные слова и в бреду мчался, мчался куда-то…
Под утро он затих, только тяжело, прерывисто дышал. Профессор, просидевший ночь у его койки, сердито хмурился. Необходимые меры приняты. Остается ждать перелома в ходе болезни, или…
Викторию не пустили к Шубину. Она ходила взад и вперед по вестибюлю, стараясь не стучать каблуками, прислушиваясь к тягостной тишине за дверьми.
Там Шубин молча боролся за жизнь и рассудок.
Вокруг него плавали немигающие круглые глаза, а над головой струилась зеленая зыбь. Странный мир водорослей, рыб и медуз, изгибаясь, перебирая всеми своими стеблями, щупальцами, плавниками, властно тащил его к себе, на дно. Увлекал ниже и ниже… Но не удержал, не смог удержать!
Подсознательно Шубин, наверное, ощущал, что еще не все сделано им, не выполнен до конца его воинский долг. Страшным усилием воли он вырвался из скользких щупалец бреда и всплыл на поверхность…
4
Профессор удовлетворенно улыбался и принимал дань восхищения и удивления от своих ассистентов.
Да, положение было исключительно тяжелым, но медицине, как видите, удалось совладать с болезнью!
Шубин выздоравливал. Он забавно выглядел в новом для него качестве больного. Выяснилось, что этот лихой моряк, храбрец и забияка панически боится врачей. Особенно трепетал он перед профессором, от которого зависело выписать больных из госпиталя или задержать на длительный срок.
