Искатель, 1991 № 05 | страница 70
Смертник прохрипел и покачал головой.
— В помиловании вам отказано, приговор будет приведен в исполнение немедленно! — грубо сказал Григорьев, не сумев выдержать отстраненно-безразличного тона и, подняв голову, с вызовом посмотрел на смертника. Попов напрягся.
— Не надо, — просипел Удав. — Это не я… Оговорил себя, заставили… Сейчас всю правду скажу… Ловите тех, настоящих…
Голова у него тряслась, по щекам лились слезы. Раздался звук — будто придерживая пробки, кто-то открыл несколько бутылок шампанского. В подвале завоняло испражнениями.
— Наложил в штаны, сволочь, — холодно сказал Викентьев, и Валера Попов понял, что именно Викентьев будет исполнять приговор. — Значит, жить хочешь… А те, кого убивал, не хотели?
— Не я-я-я, ва-а-а, — бессвязно мычал — Удав. У него вдруг началась сильная икота, так что дергалось все тело.
У Попова закружилась голова. Больше всего на свете ему захотелось оказаться за много километров от страшного подвала и начисто забыть о событиях сегодняшней ночи. Но это было невозможно. Поэтому он хотел, чтобы все кончилось как можно скорее.
Сергеев развернул икающего Удава, и вцепившийся в ватную руку Попов повернулся вместе с ним, оказавшись перед проемом, ведущим в еще одну, совершенно пустую комнату. Он понял, что Удава надо завести туда. Зажатый между третьим и четвертым номерами смертник не сопротивлялся, но когда переступил порог и под ногами спружинили опилки, он уперся.
— Подождите, хоть минутку дайте! Минутку пожить! Что вам стоит?!! — Удав почти визжал.
Сергеев рывком сдвинул его на метр вперед, и Попов качнулся следом, с трудом удержавшись на ногах. Перед глазами все плыло.
— Двадцать шесть! — сказал Сергеев, но Валера его не понял, и тот раздраженно крикнул:
— Отстранись подальше!
Не выпуская ватную руку, Валера шарахнулся в сторону, в тот же миг раздался негромкий треск, словно кто-то чихнул или откашлялся два раза подряд. Удав повалился вперед и дернул ногами. Резиновая калоша отлетела к стене, по гладкой розовой подкладке было видно, что она почти совсем новая. Попов перевел дух. Все! Трупов он навидался, а самое страшное — позади. Хотя… Он понял, что боится обернуться и увидеть Викентьева. Да и всех остальных… Удав дернулся еще раз.
— Готово, — деловито сказал знакомый голос. — Иди, дохтур, удостоверяй…
(Окончание в следующем выпуске)
Владимир Гусев
ИГРА С БЕСКОНЕЧНОСТЬЮ
Осмысленное и сознательное творение Ничто — благородный почерк человеческой свободы.
