– А спой еще про цвет папоротника, Лен. Ты в прошлый раз обещал. Да и заветная ночь близко.
По короткой заминке учителя Берко понял, что торбанщик не знает, как лучше отказаться. И дотронулся до его плеча:
– Можно мне?
– Ты знаешь слова? – удивился тот.
– Я... голосом спою. Но они услышат... или увидят. Как лучше сказать? В общем, я справлюсь. Лен, ну, пожалуйста.
– Сыграть тебе?
Мальчик только нетерпеливо кивнул. Тихая мелодия зазвенела над двором, и Берко увидел освещенную луной поляну, на которой собралась лесная нечисть, чтобы запутать, не пустить блуждающего впотьмах человека к огненному цветку папоротника. Паренек добавил к музыке голос. И кожей ощутил, как люди увидели то, что мгновением раньше показалось ему. Теперь уже Лен подстраивал звуки торбана под пение. Вспыхнул, разгораясь, волшебный цветок, замелькали тени, протянул руку, срывая огненный стебель, молодой смельчак. И тут же замер, когда открылись его глазам лесные клады. Постоял, оглядываясь. А потом кинул наземь, растоптал огненный цветок, потому что понял, чем заплатит за добытое богатство. Недовольно взвыла лесная нечисть, взлетел мальчишеский голос – и песня оборвалась: Лен и Берко замолчали одновременно.
Первым пришел в себя сидящий позади торбанщика старик. Усмехнулся, сказал, ни к кому не обращаясь:
– Поздравляю с таким учеником.
Люди зашевелились. Парень, просивший песню, одними губами вымолвил: «Да как же так?». Ему никто не ответил. Пошатываясь, встал Лен. Берко показалось, что он даже осунулся, пока играл и пел. Мальчик шагнул к учителю. Но не решился предложить помощь, только принял из опущенных рук инструмент. По счастью к торбанщику подскочил Ясор, помог взобраться на ступени. Придерживая за плечи, увел в избу. Наверное, отругал бы, но, увидев идущего следом гостя, только сдвинул брови. Приказал:
– Берко, за ужином сходи. С утра не евшие. И сейчас будете жевать холодное.
Но жевать холодное не пришлось: оставленный в печи горшок реповой каши был теплым. Запах сразу наполнил избу. Торбанщик взялся было за ложку, но спохватился – пригласил к столу гостя. Тот отказался под предлогом, что его уже накормили. И Берко с Леном принялись за обе щеки уписывать вкусную кашу.
Старик дождался, когда горшок опустел. Поймал взгляд певца, спросил, посмеиваясь:
– Ты хоть знаешь, чего добился своей песней? Или не догадываешься?
– Чего? – мальчик внутренне съежился. В глубине души он был уверен, что песню о папоротниковом цвете нашептал ему Черет. Слишком она была необычна. И не отпускала. До сих пор внутри дрожала невидимая жилка. Похоже, недаром водовик говорил, что слышит каждую его песню... Неужели старик догадался? Но гость заговорил о другом:
