Полный страстного желания, он с силой прижался бедрами к ее животу. Пока его язык сладко терзал ее, она не могла ни думать, ни сопротивляться.
— Кира, Кира… Я так тебя хотел все это время. Пожалуйста, прости, что я тогда сбежал от тебя, — умолял он.
Да, да, думала она, почти теряя рассудок. Что изменится, если я сдамся, только раз? Она уйдет целой и невредимой, как женщина, познавшая наконец наивысшее блаженство, хотя и не согласная примириться с предательством.
Словно печально известные тридцать сребреников, о которых она услышала ребенком в воскресной школе, их разделяли десять тысяч долларов, которые он принял от ее отца как плату за расставание с ней. Он не собирается признаваться в том, что взял их. Или просить у нее прощения. Вместо этого он обезоруживает ее своей сексуальной привлекательностью.
Если Дэвид не расскажет мне всей правды без моей просьбы и не извинится от чистого сердца, значит, у нас нет ни малейшего шанса наладить отношения, думала она.
Мгновение, мимолетное, как капля воды, сбегающая по камню, сверкнуло и было упущено. Дэвид почувствовал, как она отстранилась от него — ушла в себя — еще прежде, чем ее руки уперлись ему в грудь.
С промелькнувшей на лице гримасой боли, позволившей ему заметить ее мучения, она отвернулась к кровати, которая, судя по всему, досталась ей. Сев и избегая встречаться с ним взглядом, она обхватила руками колени и уставилась на мертвый экран телевизора, словно ожидая найти там ответ.
При свете единственной лампы ее длинные, красивые, слегка загоревшие ноги представляли собой необыкновенно привлекательное зрелище. Ему нестерпимо захотелось почувствовать всю силу их объятия на своем теле.
— Что случилось? — спросил он спокойно. — Почему мы не можем целоваться, если нам обоим этого хочется?
Ее ответ прозвучал незамедлительно и с яростью:
— Не смей говорить мне о том, чего мне хочется!
Нарочито оскорбительным жестом она отерла рот тыльной стороной ладони.
— Ты не мог бы выключить свет? — добавила она. — Я устала и хочу спать.
Она хочет уничтожить его вкус. Его запах. Да будь он проклят, если допустит, чтобы все закончилось вот так теперь, когда они снова вместе! Если ей нужны долгие оправдания за причиненные в прошлом обиды, он будет оправдываться. Он примет любое наказание, какое она предложит.
Он щелкнул выключателем, и комната погрузилась в темноту. Несколько секунд единственными звуками в ней были ее дыхание, скрежет молнии, когда он снимал джинсы, и шум грузовика, пронесшегося по шоссе за окном. Пружины протестующе скрипнули, когда он в трусах растянулся на кровати, подмяв под шею тощую подушку.
