Не знаю, как тёте удалось успокоить дядю, но он не сказал мне ни слова с тех пор. Сама же она поднялась ко мне в комнату.
- Что я должна сказать Дамблдору?
Я никогда прежде не видел такой тётю Петунью. В эту минуту она мне чем-то напомнила Снейпа - собранная, серьёзная, сдержанная с какой-то надеждой... Может, Снейпа тоже заставляют что-то делать, похитив его родственников? Мысль впрочем тут же вытеснилась подробностями, которые я поведал тёте - мистер Малфой чётко проинструктировал меня, что именно надо врать Ордену Феникса.
Все последующие дни тётя Петунья была, как на иголках, она делала всю уборку по дому сама. Когда же я попытался вымыть посуду, крикнула, чтобы я шёл в свою комнату и не смел выходить оттуда. Ого... Вот это новости.
- Не бойтесь, с Дадли всё будет в порядке, - решил я успокоить её после ужина.
- Малфои ещё никогда не нарушали своего слова, - скорее самой себе, чем мне, напомнила она.
- Откуда вы знаете про Малфоев?
- Иди в свою комнату!
Я очень пожалел, что у меня нет с собой мантии-невидимки. Видимо, следует постоянно носить с собой такую полезную вещь. Но кое-что подслушать мне всё же удалось.
- Пети, а если Дадлику...
- Вернон, всё под контролем, - голос тёти был сухим и твёрдым.
- Но ты же сама сказала, что этот лорд был правой рукой того... как его там зовут?
- Волдеморта.
В свою комнату от дверей гостиной я добирался ползком. Откуда тётя Петунья знает про Волдеморта? А про Малфоев? Ой-ёй-ёй... куда катится мой мир? А ведь и Снейпа она откуда-то знает, вспомнил я. Как интересно...
Прибывшему мистеру Уизли, визит которого был отложен на пару дней явно из-за следов драки, тётя Петунья сквозь зубы велела убираться из её дома, а я заверил, что у меня всё хорошо и благополучно. Наверное, я действительно выглядел довольным - впрочем, я и был довольным от одной мысли о том, что уже через час меня заберут обратно... к Снейпу и Малфоям. Даже улыбнулся такой иронии судьбы. Мистер Уизли покачал головой, но аппарировал, получив заверения, что меня первого сентября отвезут в Лондон.
И вот сейчас я понял, каким именно образом должны были провернуть мои 'проводы в школу'. Когда Снейп ушёл к себе, я лёг на кровать и принялся подводить итоги. Это лето принесло загадок больше, чем ответов. Первое: откуда тётя Петунья знала моего учителя и отца Драко. Причём не просто знала, а наслышана была об их репутации. Второе: какого чёрта я вообще живу у Дурслей, если у меня столько собственных домов? Третье: за что я отвалил в прошлом году двадцать тысяч? И четвёртое: почему нам удалось спасти философский камень? Были ещё вопросы более мелкого порядка - насчёт семьи, Драко, зрения, общения со Снейпом... И оставался самый главный - тот, из-за чего всё и началось: колдография моей матери. Пришлось признать, что только с одним из них я более-менее разобрался. И нельзя сказать, что мысль о нашем походе за имуществом Фламеля делала меня счастливее, наоборот, это только рождало новые вопросы. И ответы на них мне совсем не нравились.
