Самовар жил да поживал и дожил до шестидесятых годов, оставаясь таким же новеньким и блестящим, как в год покупки. А надобность в нем уже пропала! , В доме — газ, электричество. Кому нужен этот переживший себя тульский красавец! Но все же мы его хранили как реликвию. А потом... Семья растет, в доме тесно. Самовар стал нам мешать, и мы решили от него избавиться. Гостил у нас один мой родственник из далекой деревни, вот я и подарил ему самовар. От подарка он не отказался, но и не очень-то обрадовался. Буркнул: «Спасибо» — и все. Тем не менее, уезжая, забыл взять с собой подарок. Самовар остался в доме. Ладно! Одолею тебя, думаю, не мытьем возьму, так катаньем. А тут соседи в новую квартиру въезжают. Вот мы на новоселье и подарили им самовар. Год прошел, два — ничего. Я уже и забывать о нем стал. А тут мой сын получил отдельную квартиру. И, можете себе представить, кто-то из его товарищей подарил ему на новоселье... наш самовар! А сын принес его нам. Наверное, мой самовар не через одно новоселье прошел, пока вернулся на прежнее свое место! И все такой же — новехонький, блестящий. Я даже прослезился, когда его увидел. Ну, думаю, не может того быть, чтобы на такую прочную вещь не нашелся охотник. Наутро отнес самовар в комиссионный магазин. Взяли! Не очень охотно, но все же пошли мне навстречу, согласились взять. Стоял он у них год. Три раза дену снижали. Потом вернули мне самовар обратно.
И вот, когда я увидел в руках у того рыболова блесну, вырезанную из примуса, я снова вспомнил о своем самоваре. По моему рисунку в совхозной кузне мне сделали штамп, и мой тульский красавец нашел себе новое применение. Проблема блесны была решена. Жена вернула мне мои часы. У меня сохранились три самоварных блесны. Одна — ваша. Прошу!.. Я принял подарок.
— Я буду беречь вашу блесну, Латып-ага,— сказал я,— я буду брать ее на ловлю только для того, чтобы рассказывать товарищам ее историю в те часы, когда не будет клева. Спасибо вам большое и за блесну, и за рассказ.
— Я тоже думаю одну блесну сохранить,— сказал дед Латып.— Только бы не забыть, что она заветная...
— Не забудете. Ведь вы же сами говорите, что память у вас сейчас наладилась.
— Наладилась-то наладилась, но все же той дурной молодой памяти уже нет. Тогда ведь каждый случайно услышанный анекдот годами сохранялся в не прикосновенном виде. А сейчас память у меня поумнела. Хранит только самое необходимое. И слава богу! Хуже, когда и необходимое не удерживается в голове. Но я вылечился!
