Управление танковыми подразделениями и связь в бою производились только по радио, что было большим достижением для наших танковых войск. Правда, перед боем штаб 1 тб забыл установить «ключи» комбату по переговорной таблице, поэтому связь с ним не работала в течение часа. Связь с пехотными подразделениями 141 сп была только зрительной или через посыльных, сам же командир 141 сп имел с танкистами радиосвязь. Таблицу радиосигналов наши штабисты знали плохо, вследствие чего часто набирали фразы буквами, в то время как они имелись целиком.
2-й танковый батальон бригады находился в районе станции Предпортовой для парирования возможного контрнаступления противника в полосе действий 85 сд или ее соседей.
Танковая рота 3 орб с наступлением темноты была переведена на восточный берег реки Дудергофки и расположилась в боевых порядках пехоты 8 сп 21 сд, закопав там свои танки в качестве неподвижных огневых точек.
21 июля на фронте было относительно спокойно, а 22 июля в 11.00 подразделения 141-го и 59-го стрелковых полков 85-й стрелковой дивизии при поддержке танков 1-го батальона перешли в наступление с задачей последовательно овладеть восточной частью Старо-Паново, ст. Лигово и Урицком.
С помощью танков, которые подавили огневые точки противника, наши войска к 13.00 закрепились на западном берегу Дудергофки, а также овладели западной частью Старо-Паново и ст. Лигово.
В 14.00 два батальона пехоты противника из района Урицка и один из района Ново-Наново контратаковали наши войска, которые под прикрытием танков отошли на восточный берег Дудергофки.
23 июля оба стрелковых полка 85-й стрелковой дивизии при поддержке того же танкового батальона в 12.00 вновь атаковали противника и с боем заняли станцию Лигово, а затем продвинулись до Ново-Койерово, где окопались и перешли к обороне. Танки располагались на позициях пехоты. 2-й батальон 1 ктбр был переброшен в Старо-Паново, для возможной помощи нашим войскам в случае немецкой атаки из Ново-Паново. И тут комбат 2 сумел «отличиться» — он организовал охрану танков часовыми, которые дежурили рядом с каждой боевой машиной. В результате случайного обстрела позиций подразделений несколько красноармейцев погибли. Их число превысило боевые потери всего батальона.
После закрепления стрелковых подразделений на занятых рубежах танковые батальоны были выведены с передовой и находились в тылу для отражения возможных атак противника.
Надо сказать, что для наших танкистов это была достаточно удачная операция. С 20 по 26 июля погибло 22 человека (16 убито, 6 сгорело в танках), ранено 44 человека, контужено 5 человек. Только один танк Т-34 был потерян безвозвратно (подорвался на фугасе и сгорел). 2 KB были подбиты артогнем, сгорели, но могли быть восстановлены. 5 KB и Т-34 были подбиты артогнем и подорвались на минах — эти машины требовали капитального и среднего ремонта. Еще 6 KB и 7 Т-34 «после знакомства» с артиллерией противника и минами требовали текущего ремонта.
