В первом из них слились актер и безупречно подобранный типаж. Джонни Депп благодаря образу капитана Джека Воробья превратился из просто звезды в суперзвезду, а откровенно клоунская роль вдруг оказалась выдвинутой на один из самых престижных «Оскаров». Что же касается жанра — «Пиратов Карибского моря» можно было бы отнести к авантюрной костюмированной комедии со сказочным элементом или редкому образцу «плутовской фэнтези». Ближайший аналог — почти четвертьвековой давности «Принцесса-невеста» Роба Райнера: главный герой — пират, волшебство, эффектные поединки на шпагах и колоритные персонажи второго плана.
Однако истоки популярности, думается, глубже. Если перефразировать корифея «плутовской фэнтези» Роберта Асприна, это или колоссальная удача, или миф.
Большую часть двадцатого века героем американского кино был ковбой — от персонажей Джона Уэйна до Арнольда Шварценеггера, сменившего шляпу-«стетсон» на бронежилет, но не изменившего сути. Ковбою добавили интеллекта и самоиронии в лице доктора Индианы Джонса. Одновременно развивалась тема двойственности, соответствующая мифологической паре: к герою, выполнявшему функции блюстителя миропорядка, приставляли комического плутоватого спутника, так называемого трикстера. Например, суровый белый страж закона и его темнокожий пройдоха-напарник.
Но вот трикстер полностью заменил героя. Кто бороздил моря в пиратских фильмах? Либо головорезы, либо благородные разбойники. Как на смену рыцарям в европейской литературе явились плуты, так и на смену экранным рыцарям плаща и кинжала явился пират-прохвост, Вместо Морского Ястреба — Джек Воробей. Часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо. Вроде бы отрицательный персонаж, способный на неожиданное, в том числе для него самого, великодушие и джентльменство. Его обаяние — именно в непредсказуемости, эффектно переданной внешним обликом и даже манерой двигаться. Для пущего контраста Воробью добавили «канонического» культурного героя — кузнеца, сыгранного Орландо Блумом. Получилась та же самая мифологическая пара, только вывернутая наизнанку.
Любопытно, что похожую задачу решили авторы знаменитого отечественного мультфильма «Остров сокровищ». Но пошли другим путем: сделали одноногого Сильвера нарочито серьезным и одиноким, зато «простебали» всех положительных персонажей, от хихикающего доктора Ливси до каратиста Джима Хокинса.
В случае «Пиратов Карибского моря», конечно, трудно сказать, сознательной была опора на миф, как в тех же «Звездных войнах», или получилось само. Но в дальнейшем парус стали держать по ветру и ковать железо, не отходя от билетной кассы. Съемки двухсерийного продолжения начались даже без готового сценария. На конечном результате это не могло не отразиться. Трилогию стало бросать по жанровым волнам, как при хорошем шторме. Из обаятельной плутовской фэнтези она дрейфовала в фэнтези темную. В строку шло любое лыко — «классические» морские мифы смешивались с образами из Лавкрафта. Однако фирменные ужимки Джека Воробья, сложнейшие каскадерско-компьютерные сцены и красота морских пейзажей сделали свое дело. «Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца» стали вторым в истории фильмом-миллиардером. Утлая «Черная жемчужина» обогнала и потопила «Титаник». Третьей картине — «На краю света» — пришлось тяжелее всех: без внятного сценария сюжет трещал, как старая парусина, а дыры латались едва ли не галлюциногенными эпизодами. Знаменательно, что практически все герои стали плясать под дудку Воробья и зачастую плутовать похлестче самого Джека. Кроме всего прочего, лента оказалась прямо-таки одержимой темой смерти — гибель большинства сквозных персонажей, путешествие в загробный мир и обратно, наконец, превращение одного из центральных героев в подобие Харона.
