— Буду быстрым, как солнце! — громко сказал он и опустился на подушки.
Во сне ему привиделся Перегрин Берти, каменный лорд Виллоуби. Он крепко держал Тома Баркера, чтобы тот выслушал Джона. Том никак не мог вырваться, его прыти хватило только на несколько суетливых движений. Джон смотрел на него некоторое время, размышляя, как лучше сказать ему то, что он хотел ему сказать.
Глава вторая МАЛЬЧИК И МОРЕ
Отчего так получалось? Может быть, все дело в холоде? Люди и звери цепенеют, когда мерзнут. Или это от голода получается такая походка, как у тех, что живут в Инг-Минге. Он всегда ходил спотыкаясь, значит, ему не хватало каких-то особых продуктов. Надо найти их и съесть. Размышляя над этим, Джон сидел на дереве у дороги, ведущей в Партии. Солнце освещало крыши Спилсби, часы на башне Святого Джеймса показывали четыре, стрелку только что передвинули. Крупные животные, думал Джон, всегда двигаются медленнее, чем, например, мыши или осы. Может быть, он великан особой породы? С виду маленький, а на самом деле большой и потому двигается так осторожно, чтобы не раздавить всякую мелочь.
Он спустился с дерева и снова полез наверх. Получилось и в самом деле слишком медленно: вот рука взялась за ветку и застряла, хотя давно уже пора было бы нацелиться на следующую. А что делают вместо этого его глаза? Они уставились на руку. Значит, все дело в этом глядении. Дерево он уже знал как свои пять пальцев, но быстрее от этого не получалось. Его глаза невозможно было заставить торопиться.
И снова он забрался на дерево, уселся поудобнее на развилке. Четверть пятого. Времени еще много. Его никто не искал, разве что Шерард. Искал, но не нашел. Он вспомнил сегодняшнее утро. Запрягли повозку. Братья и сестры с каменными лицами наблюдали за тем, как он пытается забраться, всем уже не терпелось ехать, и к тому же им не нравилось, что он их брат. Джон знал, что, когда он делал что-нибудь в спешке, он выглядел странно. Особенно из-за глаз, которые у него в такие моменты всегда казались выпученными. Нежданно-негаданно ручка дверцы могла превратиться для него в спицу от колеса или конский хвост. И тогда он замирал на месте — наморщив лоб и тяжело дыша, беззвучно шевелил губами, а в это время остальные смотрели на него и ворчали:
— Опять ползет по буквам!
Они всегда так говорили, глядя на то, как он двигается. Отец сам придумал это выражение.
Он слишком медленно смотрел. Если бы он был слепым, он видел бы больше. Ему пришла в голову мысль! Он снова спустился, лег на спину и перебрал весь вяз в голове, снизу доверху, ветку за веткой, пока не выучил его наизусть. Тогда он завязал себе глаза чулком, нашел на ощупь нижнюю ветку и полез, громко считая. Метод оказался хорошим, но немного опасным. Он еще не вполне овладел этим деревом и время от времени делал ошибки. Он решил, что будет тренироваться до тех пор, пока не наловчится так, чтобы движения обгоняли счет.
