Троцкий намеревался встряхнуть коммунистические партии в их застое и пробудить в них напористость, энергию, уверенность в своих силах и боевой пыл, которыми они когда-то обладали, — и который они не могли обрести вновь, не имея свободы в собственных рядах. Снова и снова он разъяснял смысл «демократического централизма» для блага самих же коммунистов, которые никогда не понимали его или уже позабыли. Он обращался к ним ради их собственных интересов, во имя их собственного достоинства и будущего, надеясь, что они не останутся неотзывчивыми. И в самом деле, если бы марксистские принципы или коммунистический личный интерес имели какой-то вес, его аргументы и призывы не остались бы неуслышанными.
Помимо этих фундаментальных принципов, троцкизм также представлял собой набор тактических представлений, зависящих от обстоятельств. Очень большая часть написанного Троцким в изгнании состоит из комментариев на эти темы, редко способные взволновать постороннего, особенно по прошествии времени. Тем не менее, диапазон тактических идей Троцкого был так широк, а его взгляды все еще так значимы для политики рабочего класса, что его высказывания имеют более чем просто исторический интерес.
Надо помнить, что между 1923-м и 1928 годами, когда Коминтерн придерживался «умеренной» линии, Троцкий и его сторонники критиковали ее слева. После 1928 года ситуация несколько изменилась. Поскольку Сталин положил начало левому курсу в Советском Союзе, политика Коминтерна через автоматическую передачу ей каждого движения и рефлекса российской партии изменила направление. Уже на своем VI конгрессе летом 1928 года Интернационал начал перемещать свои лозунги и тактические указания с правой модели на ультралевую. В последующие месяцы эта новая линия развивалась и далее, до тех пор, пока не стала диаметрально противоположной старой во всех отношениях. Если в предыдущие годы Коминтерн вел речь об «относительной стабилизации капитализма», то теперь он диагностировал конец стабилизации и предсказывал неминуемое и окончательное крушение капитализма. Это была основная проблема так называемой теории Третьего периода, главным истолкователем которой стал Молотов, заменивший Бухарина во главе Коминтерна. Согласно этой теории политическая история послевоенной эры распадается на три отличные друг от друга части: первая — период революционных напряжений и нагрузок, длившийся до 1923 года; вторая — период капиталистической стабилизации, который завершился к 1928 году; и третий период, открывающийся сейчас, должен привести к смертельной агонии капитализма и империализма. Если до сих пор международный коммунизм оборонялся, то теперь настало время перейти в наступление и переключиться с борьбы за «частичные требования» и реформы к прямой войне за власть.
