Они почти не разговаривали. Крис смотрел на огонь, а Флоренс — на Криса, восхищаясь своим ребенком.
— Ма, твоя колбаса горит!
Флоренс вернулась к действительности.
— Ничего страшного, так даже вкуснее. Принеси, пожалуйста, булочки.
Мальчик направился к корзине с провизией. Ветер, который не чувствовался здесь, за дюнами, растрепал ему волосы.
— Иди скорее и садись ближе к огню, — озабоченно приказала она.
Крис очень устал и уснул, когда не было и девяти часов. Флоренс долго лежала без сна, глядя в брезентовый потолок палатки. Потом, поняв, что не заснет, выбралась из спального мешка и расстегнула палатку, обхватила колени руками и прислушалась. Ночь была полна звуков: потрескивал затухающий костер, тихо шуршал песок на ветру, за дюнами, набегая на гальку, шелестели волны.
Берег был пустынным, но казалось, дышит кто-то огромный. Подобное чувство беспредельности пространства возникало в детстве, когда смотрела на мерцавшие в небе звезды. И теперь, на этом сказочно красивом острове, она чувствовала дыхание вечности.
Обязательно надо съездить с Крисом на другой конец острова. Там были чудесные, почти нетронутые уголки природы: открытые всем ветрам торфяные болота, поросшие вереском, холмы и низины и, конечно же, утес над морем высотой в сто пятьдесят футов, сложенный из розовых, желтых и лиловых горных пород.
Они с Дугласом любили ездить туда по вечерам. Именно туда отправились сразу после ее появления в то, третье лето. Флоренс невольно погрузилась в воспоминания… Большая территория вокруг утеса была обнесена забором, чтобы сохранить этот уголок природы. Но они нашли дыру в заборе и поднялись по узенькой тропинке на самый верх. Сели на край крутого обрыва, прислушиваясь к шуму волн. Вдали мигал маяк.
— Не нужно было приходить сюда, — виновато прошептала Флоренс. — Это охраняемая территория.
— Правильно. Поэтому нас никто здесь не потревожит.
— Дуглас, это наше с тобой свидание? — Она не была до конца уверена, что правильно поняла его письмо.
Он положил руку ей на спину, провел ладонью вверх под волосами, нежно коснулся шеи и ответил нежным соблазняющим голосом:
— Если тебе этого хочется.
Она взглянула в темные, полные желания глаза, и сердце оборвалось, будто они полетели с обрыва. И поверила — это будет их лето!
— Да, мне хочется этого, — прошептала она.
Он улыбнулся, склонил голову, и их губы встретились. Поцелуй был нежным, испытующим, нетребовательным. Она же с тревогой почувствовала, как в ней что-то дрогнуло. Вдруг Дуглас отстранился и замер, глядя на океан. Ветер отбросил назад темные волосы. Она сделала что-то не так? Чем-то расстроила его? Боже мой, неужели ему уже надоело?
