— Может быть, поделишься своими знаниями со мной, чтобы я была готова отразить атаку?
— Нет проблем. Ответь мне только на один не очень приличный вопрос.
— Все зависит от того, насколько он неприличный.
— А это зависит от того, как ты к этому относишься.
— Гм, — только и сказала в ответ Дайан. Она слишком долго общалась с Ингрид, чтобы не замечать в подобном диалоге скрытого смысла. Чтобы выйти из ситуации, которая становилась все более неловкой, Дайан решила действовать напрямик. — Спрашивай, что ты хочешь узнать.
— Ты отважная женщина.
— Не ёрничай, пожалуйста, никакой отваги не вижу. Я полагаюсь на то, что ты джентльмен.
— Поймала, — грустно констатировал Филипп. — Тогда мой вопрос: сколько тебе лет, Дайан?
— И все? — удивилась она.
— Многие женщины глаза бы мне выцарапали за такой вопрос.
— Не вижу ничего крамольного. Мне тридцать лет. Скоро будет тридцать один.
— Когда мама прознает про твой день рождения, вместе с поздравлениями она, несомненно, пожелает тебе выйти в этом году замуж и родить ребенка. Потому как ты уже разменяешь четвертый десяток. Затем она начнет расхваливать мои достоинства. Как честная женщина скажет несколько слов о моих недостатках…
— А они у тебя есть? — прервала его Дайан.
— Даже больше, чем вы обе можете себе представить. А затем, когда ты в ответ, как женщина воспитанная, начнешь меня хвалить, мама без обиняков предложит тебе выйти за меня замуж. И, если ты действительно такая, какой мне кажешься, она загонит тебя в ловушку. Отказать моей матери, если она что-то решила, практически невозможно. А мне кажется, что ты ей более чем нравишься. Во всяком случае, твой рейтинг гораздо выше, чем у остальных кандидаток.
— Приятно, конечно, слышать, но… Что же мне теперь делать?
— Не поддаваться на провокации. — Филипп пожал плечами и, хитро взглянув на Дайан, добавил: — Если только действительно не хочешь за меня замуж.
— А ты возьмешь меня в жены? — вступила она в игру.
— Почему бы и нет? Ты красивая, умная, добрая. Чего еще может желать мужчина, у которого большая часть жизни прошла? А если бы здесь была моя мать, она бы добавила «мимо».
— Ой, Филипп, я никак не могу понять, когда ты говоришь серьезно, а когда шутишь.
— Знаешь, Дайан, я иногда и сам не понимаю. — Он подошел и взял Дайан за руку.
Их глаза встретились.
— Кажется, жаркое горит… — пролепетала Дайан.
— Да, пора доставать, — согласился Филипп, но не сдвинулся с места.
Дайан пришлось сделать над собой усилие, чтобы убрать свою руку из его теплых пальцев, отвернуться и наклониться к духовке. Несколько секунд в кухне стояла напряженная тишина.
