— Ты уже звонил в больницу? — спросила она.
— Да, ночь прошла спокойно.
— Джордж им тоже звонил, они ему сказали то же самое.
Она встала у Барни поперек пути, чтобы не дать ему пройти дальше.
— А теперь по поводу Филлис Баркер. Это несправедливо — позволять ей работать здесь.
— Несправедливо? С какой стати?
— Ты же знаешь, как она относится к Лэнгли.
— А что, ты думаешь, она может сделать — соблазнит его?
Голос у него был усталый — может быть, он тоже плохо спал, — и Сайан сказала ядовито:
— Перестань напускать на себя такой безразличный вид! Я ничего такого не думаю. Но судя по тому, что я слышала, и по тому, что я видела, она станет невыносимо приставать ко всем со всякими глупостями, а у Лэнгли сейчас и без нее хватает забот. Она тоже — хотя я не думаю, что это каким-то образом тебя заботит, — может обидеться. Зачем же ее обижать? Зачем просить ее переехать сюда? Я сама могу позаботиться о еде, и ты, надеюсь, сможешь сам заправить свою постель.
— У тебя нет времени на то, чтобы самой готовить. У тебя и так сейчас две работы.
— Джосс Эннерман может забыть про мои скульптуры.
— Нет, он не забудет, я его знаю. Раз он решил, что у тебя есть талант и ты его совсем не бережешь, он опять сюда приедет, если не получит от тебя ничего. Он такой нахрапистый парень, он даже может сказать Лэнгли, чтобы тот не стоял у тебя на пути.
Лэнгли это не понравится, и Сайан тоже.
— Я бы справилась. Соседи помогли бы.
— Вот соседка тебе и помогает, — заметил он. — Филлис. И она здесь единственная, у кого полно свободного времени. Но конечно, если ты не доверяешь Лэнгли в этом отношении…
Она нахмурилась:
— Доверяю, конечно.
— Тогда все в порядке. А что до ее обид, то вполне может случиться, что она безболезненно вылечится от своей страсти к Лэнгли после того, как несколько недель поготовит для него и поубирает за ним. — Он прошел мимо Сайан и спросил: — Как спалось?
— Не так уж плохо. — Видимо, на этом разговор был закончен, и Филлис оставалась в доме, но Сайан это по-прежнему не нравилось. Ей хотелось поговорить с Лэнгли. Лэнгли не такой эгоист, как Барни, и не потерпит, чтобы у молодой девушки были сердечные неприятности.
Лэнгли был на кухне. Он только что спустился туда, и Филлис суетилась, как наседка над цыпленком, хлопоча, чтобы он хоть немного поел за завтраком. Он совсем не спал, под глазами у него легли глубокие тени, и Сайан подошла к нему и спросила:
— Ты уже звонил в больницу?
— Конечно, я звонил еще в семь часов. Там сказали, что она в стабильном состоянии, но ведь они всегда так говорят, не правда ли?
