Кис покачал головой.
— Ты почему-то злишься, Ной…
Черт его знает, почему… Во всяком случае, явных причин для недовольства я и сам пока не видел. Что, мне уж и позлиться без повода нельзя?
— …а ведь ни один из нас не хотел обидеть тебя. Собственно, мы хотели сделать как раз обратное. Андрей прав. Мы хотели извиниться. Я хотел извиниться. Этот мальчик, он мне как брат…
Ага, и поэтому ты пичкаешь его наркотиками.
— Послушай… — Кис с каким-то сомнением на лице посмотрел на свою пустую тарелку, потом на бутерброд в руке. — Ной… Ной… а фамилия у тебя есть?
— Нет.
Фамилия у меня, конечно, была, но что-то заставило меня солгать.
Кис пожал плечами.
— Нет так нет… Мне, в общем-то, все равно… Ной, ты ведь живешь на улице?
— Это запрещено законом?
— Вообще-то да.
Тут он меня удивил. Я несколько минут напряженно молчал, переваривая услышанное.
— Но тогда почему там таких, как я, чертова уйма?
Кис отмахнулся от моего вопроса, как от жужжания мухи над головой.
— Речь сейчас не об этом.
Я мог бы с ним не согласиться, но благоразумно промолчал.
— Если хочешь, ты можешь жить с нами. Места хватит всем, — твердо закончил Кис.
Я снова удивился. Сильно удивился, черт возьми. Совсем не зная меня, они предлагали мне то, в чем отказала собственная семья. Интересно, мог ли отец предположить такое?
— Да, и вот еще что… Еще раз назовешь меня Васькой — пеняй на себя, — спокойно предупредил Кис и протянул тарелку Андрею. — Положи добавки, братишка.
— Ты ушел к ним?
— Не сразу. Я хотел подумать. Люди. Лю-ди… Ты заметила? У этого слова есть свой собственный вкус. Знаешь, это как бифштекс с кровью запиваешь чуть подсоленным томатным соком.
— Не знаю. Я никогда не ела людей.
— Я тоже. Но бифштекс — это точно про них.
— Верю. Так ты ушел к ним?
— Люди… Ведь это было важно, действительно важно. Да?
— Да.
— Наверное, я бы отказался, но мне не позволили.
Порой я думаю о том, как сложилась бы моя жизнь, если бы в ней не было места огню. Мать Антона не обвиняла бы меня в том, что я выжил, а мой отец не выгнал бы из дома за то, что я пролил немного человечьей крови, пытаясь заглушить зов собственной. Я стал бы кем-то другим. Или нет? Нет, наверное. Разве от судьбы убежишь?
Впрочем, что толку гадать теперь? Огонь был. Много огня. Гораздо больше, чем мне бы того хотелось. Я не выбирал.
Следующим вечером загорелся мой дом.
Я спал. Я тогда еще умел крепко спать. Помню, мне снилась радуга… я шел по ней… нет, не в неизвестность! Я шел по ней домой. И где-то пела муза, и Кто-то нашептывал мне о вечной тишине… Мы разговаривали, спорили, спорили, и Кто-то вдруг укусил меня за ухо.
