Через несколько минут, снова осмотревшись, Маркус вдруг заметил Изабель Камерон — она стояла на верхней ступеньке лестницы, ведущей в бальный зал, а рядом с ней стоял ее отец. И тотчас же сердце Маркуса гулко забилось, он смотрел на свою невесту, не в силах отвести взгляд.
Изабель была в синем шелковом платье, выгодно оттенявшем яркий цвет глаз, и у ног ее плескался отделанный кружевами шлейф. Вырез платья был довольно низким, а жемчужная заколка между грудями привлекала внимание к соблазнительным округлостям, выступавшим из корсажа. Ее иссиня-черные волосы придерживали у висков жемчужные же гребни, и густые локоны свободно ниспадали на плечи и на спину.
— Полегче, Маркус, — с улыбкой сказал Блейк. — Ты сейчас похож на изголодавшегося волка, заметившего добычу. Не хочешь же ты напугать девушку?..
Тут Изабель — она уже спускалась в зал — наконец-то увидела Маркуса и улыбнулась ему. И сердце его забилось еще быстрее, так что казалось, вот-вот выскочит из груди.
Когда же Изабель, сопровождаемая отцом, направилась к Маркусу, он вдруг заметил молоденьких девушку и юношу, шедших следом за ней. Вне всякого сомнения, это были ее младшие брат и сестра, двойняшки Эмбер и Энтони. Им было лет тринадцать-четырнадцать, и оба были светловолосые и голубоглазые. Двойняшки с любопытством рассматривали людей, заполнивших бальный зал Беннингов. Судя по всему, это был их первый в жизни бал, — а разрешили им здесь присутствовать только по случаю обручения старшей сестры.
Тут семейство Камерон наконец приблизилось к Маркусу и его спутнику, и Эдвард проговорил:
— Добрый вечер, джентльмены.
Маркус с трудом отвел глаза от Изабель.
— Добрый вечер, лорд Молверн, — ответил он, коротко кивнув.
А Камерон тут же вновь заговорил:
— Все должно идти по плану. Всем известно, что Шарлотта Беннинг — ближайшая подруга Изабель. Но, как вы уже, наверное, догадались, Гарольд Беннинг ужасно любит внимание, так что с этим придётся смириться. Вы меня понимаете?
— Да, конечно, — кивнул Маркус. Ему показалось, что он уловил насмешку в интонациях Камерона. Во всяком случае, было очевидно: граф не очень-то высокого мнения о мистере Беннинге.
Тут Изабель представила ему Эмбер и Энтони, и двойняшки вежливо поприветствовали Маркуса. Правда, Эмбер то и дело покусывала губы и постоянно озиралась, а Энтони едва заметно хмурился, казалось, эти двое чувствовали себя в зале ужасно неуютно — как золотые рыбки, выброшенные из аквариума на персидский ковер.
