Но по дороге сюда Торнвилу кое-что не понравилось. Профессия есть профессия.
Врач, где-нибудь вечером в ресторане или в оперном театре, все равно автоматически обращает внимание на лица людей. И мысленно отметит человека с характерными почечными мешками под глазами, щитовидными проявлениями, ну и прочим. Не захочет, а заметит… И этот светленький «жигуленок» привлек вдруг внимание Торнвила, когда он в медленной череде машин двигался в центре города. Привлек — значит надо проверить.
Перед очередным светофором Торнвил включил задний правый сигнал на поворот в переулок… и «жигуленок» стал быстро перестраиваться туда же. Но вместо поворота машина Торнвила рванулась прямо и он успел заметить, как задний автомобиль, чуть растерявшись, двинулся потом следом. «Поздно, ребята!», вслух произнес он, нахально срезав между машинами в третью линию. «Большой привет!»… И «жигуленок» стал безнадежно сдыхать, путаясь в плотном движущемся потоке. Еще через минуту Торнвил совсем оторвался, потом попетлял в переулках, фиксируя задний обзор, и наконец оказался на нужном месте.
Значит Лубянка все-таки поставила за ним наблюдение. Ну что ж, они с Блюмом ведь то же самое бы сделали. Таковы правила игры. Вернее, здесь действуют сразу два правила: во-первых, гостя надо в целях его безопасности опекать; во-вторых, гость может быть и с «двойным дном». То есть, выполняя одно задание, может выполнить и еще какое-то. Например, выйти на связь с местным агентом-информатором. «Правильно действуют, — подумал Стенли, — как настоящие профессионалы».
В Москве, когда бы вы ни пришли в гости, вас первым делом попробуют накормить. И если вы не хотите, отказываться все равно придется очень долго. Но даже если это удалось, чай нужно пить обязательно. С домашним или покупным пирогом, вареньем и медом. Две чашки — как минимум.
После третьей чашки Торнвил объявил, что больше он уже не может.
— А с коленом у вас все в порядке, Стенли, — улыбаясь сообщила хозяйка. — Я давно его посмотрела. И ручаюсь, что оно не болит, да? Я, конечно, не заглядываю без разрешения в чужую голову, но что-то вас действительно очень беспокоит. Вы из-за этого, другого, и приехали?
— Из-за этого. И сюда к вам в Москву, скажу точнее, к вам на Лубянку, приехал из-за этого.
— О, так серьезно?
— Слишком серьезно, Лена, для вас и для нас. Настолько, что я рассчитываю на полную конфиденциальность. — Он чуть замялся. — Можно, чтобы и для вашего мужа это осталось только больным коленом?
