— Я вами восхищен, генерал!
Умный пожилой человек покивал в ответ головой:
— Вчера вечером, когда вы с Андреем отмечали радостное событие в вашей личной жизни, кстати, душевно вас с этим поздравляю, в это самое время еще один наш банкир отправил себя на тот свет…. да, известным уже способом. По предварительным данным, более четырехсот миллионов долларов будто корова языком слизнула. И видимо для того, чтобы мы не узнали, куда именно ушли эти деньги, он предварительно уложил из пистолета двух своих заместителей.
— В обойме оставались еще три патрона, — сообщил Андрей, — но в себя он не выстрелил.
— Счел это недостойным, ты полагаешь? Избрал тот старый ритуальный уход из жизни?
— Да, Стенли, представляешь какая огромная психическая мотивация для этого нужна. Они совсем не дорожат ни новой своей физической оболочкой, ни нашей системой ценностей… И крупный дополнительный поток денег устремился в их специальную кассу. Два с половиной миллиарда украденных долларов у них в распоряжении. Но это, заметь, только те деньги, о которых мы знаем.
Торнвил сразу вспомнил вчерашний разговор в ресторане: разбуженный голодный медведь, двигая мощными лапами, идет туда, где мерещится пища.
— И это еще не вся информация, — продолжал генерал. — Из слов вашего тюремного приятеля прямо вытекает, что они, эти неизвестные нам люди, усиленно готовятся к войне.
— К чему?!
— К войне. К войне между собой. Между моголами разных кланов — вашими и нашими. Они чего-то там не доделили до конца в пятнадцатом веке. Точнее, недоделили мир. Намереваются продолжить теперь, и в самом скором времени. Как вам это нравится?
Торнвил встряхнул головой как от дикого бреда.
— Вот-вот, — понимающе посмотрел на него пожилой человек, — фантастика, дурной сон, не правда ли?
Он встал из-за стола и подошел к большому широкому окну, за которым играло солнечными лучами летнее утро. От яркого света стали хорошо заметны темные мешки под его глазами. Генерал дернул задвижку и распахнул внутрь комнаты оконные створки. Тут же летняя улица в центре большого города ворвалась к ним автомобильными звуками и невидимым присутствием людей там, внизу, с их обычной озабоченной жизнью.
— Распорядись, Андрей, насчет кофейку… — попросил генерал, стоя к ним спиной и глядя куда-то вниз на людей и машины, — хотя выпил я уже его за эту ночь не менее литра.
Через минуту он закрыл окно и вернулся на прежнее место. А еще через минуту, когда секретарь принес кофе и удалился, спросил, ни на кого не глядя:
