* * *
— Ты слышишь меня, мальчик? Ты меня слышишь?
Хак кивнул.
— Ну слава Всевышнему! Ты был в беспамятстве два дня и две ночи. А сейчас у тебя уже не горячая голова. Но все равно лежи.
Хак все-таки приподнялся на локтях…
Комната светлая и довольно большая. Ковры. Он сразу обратил на них внимание, плохие ковры… Это небогатые люди… но и не бедные. У бедняков простые циновки. Такие ковры могут быть у средней руки торговцев или ремесленников.
— Как твое имя?
Хак чуть повел головой в сторону, опустил ее снова на небольшой жесткий валик и закрыл глаза. «Имя? Его еще надо придумать».
— Не тревожь больного, — услышал он женский голос. — Иди в свою кузницу, я буду смотреть за ним.
«Кузница? Он в доме у кузнеца…» Хак вдруг сразу вспомнил голос этого человека. Человека на площади — того, что разговаривал с ним и держал потом за плечи.
* * *
Николь сказала ему, что чувствует себя его частью. И он сразу сказал, что сам так ее чувствует. Как святую часть их общего целого. Его чудесную мадонну… Она решила, что они зарегистрируют брак как только она ощутит себя беременной: «Мне кажется, это случится очень скоро, милый».
Ему тоже так кажется.
Пять дней интенсивных проверок, пять дней неприятного для них с Блюмом ожидания и вот, наконец!
— Один и тот же связной, Стенли! Это меня радует не меньше, чем то, что мы его нашли! У них был один общий связной!
— Мне тоже это кажется неестественным. Гораздо разумнее было бы развести каналы связи для таких ценных агентов.
— Вот именно! Значит у нашего Независимого тоже не все слава богу. Он подает нам слабые надежды. Маленькие ошибочки или трудности у противника — ах, как я их, Стенли, люблю! — Блюм потер руки. — Кабинет зубного врача. Удобное место для встреч. Вы уже наверняка придумали, как этого доктора брать, а? Рассказывайте, я — весь внимание.
— Очень просто. Может же у меня разболеться зуб в Вашингтоне?
— Ой, не говорите, мой дорогой! От этого места у многих болят зубы. Только зачем именно вам, что — сотрудников мало?
— Хотелось бы самому, патрон.
— А, полковник, давно не занимались оперативкой? Нервы скучают? Ну что ж, я не против. Где будут ваши люди?
— Один войдет в приемную через минуту после того, как я окажусь в кабинете. Заявит медсестре, что у него острая боль и будет дожидаться моей команды через портативный микрофон. Двое других — на улице. Больше не надо. За углом крытый овощной фургон. Мы подгоним его к черному входу и вывезем доктора незаметно. Там, со двора, это сделать очень удобно.
