– Что, деточка? – Дед внимательнейшим образом наблюдал за мной. – Ты хочешь, чтобы я оградил тебя от Никиты?
– И это тоже.
– Он женится на дочери директора молзавода, – сообщил мне дед, причем я была уверена, что ни будущий жених, ни будущая невеста еще не знали, что их судьба решена. – Мы с Евгением Николаевичем – это папа невесты, я вас познакомлю – кое-что тут затеяли. Я прекращаю производство молочной продукции в своих цехах, распродаю оборудование, расформировываю точки, вливаю деньги в его молзавод, и мы укрупняем его производство. Я позже расскажу тебе всю схему. Ну а со временем молзавод возглавит Никита. Пусть живет в городе. Продадим Костину квартиру, если ты не против, это ведь твоя квартира.
Я сделала еще один глоток красной дряни, судорожно вздохнула и засмеялась.
Дед неожиданно посерьезнел:
– Итак, я прекращаю всю эту мышиную возню с завещанием и объявляю тебя единственной своей наследницей. Ты согласна?
Мой смех тоже оборвался.
– Виктор Иванович, мое сердце разбито. Я не могу и не хочу оставаться тут, да еще и брать на себя такую ответственность.
– Я всему тебя научу и найду тебе помощников, которые смогут дать хороший совет. Не важно, что ты ничего не понимаешь в сельском хозяйстве, не важно, сколько тебе лет. Ты думаешь, я сам что-нибудь смыслил в коровах и зерне, когда стал председателем колхоза в свои четырнадцать годков? Но шла война, и надо было растить хлеб, чтобы было чем солдат кормить…
– Но ведь сейчас не война.
– Всегда война, Нета. Всегда. И я точно знаю – ты любишь мой «Теремок». Это твой настоящий дом, это место, где по-своему ты будешь счастлива. – Он помолчал немного и добавил: – А люди с разбитым сердцем – самые лучшие работники, которых я видел. Поверь мне, деточка.
После разговора с дедом у меня возникло смутное желание выйти на закате в поле, взять в ладони горсть земли и сказать: «Я больше никогда не буду голодать!»
