Мать уселась рядом со мной за стол. Ее мудрые проницательные глаза, как всегда, весело лучились.
— Помнишь вашу поездку с классом в каньон Изменника? В тот день все и случилось, — сказала она.
— Взрыв.
Перед глазами у меня снова возникла та картина — яркая вспышка, содрогнувшийся воздух и бетонные строения, скрывшиеся за густой пеленой дыма. Мне вспомнился джип, мчащийся в гору, преследующий меня и моих товарищей.
— Родителям тогда ничего не сказали, но могу поклясться, что это была «Южная звезда».
— А что там случилось?
— Что случилось? Не знаю. Авария или, может, эксперимент не удался. — Она пожала плечами. — Знаю только, что вас очень ругали.
Я словно наяву слышала гудение вертолетных винтов, поднимающееся над каньоном. Воздушная волна вихрем вздымала песок. На земле сидела Валери с разбитым носом. Сидела молча, потрясенная случившимся, как и я. Потом к ней подбежала мисс Шепард.
А ко мне подошел военный.
От него пахло порохом и машинным маслом. Мрачное дуло его винтовки напугало меня до полусмерти. Он схватил меня за локоть и потащил к автобусу. Одноклассники смотрели с затаенным смущением и, по-видимому, страхом. «Давай, поехал!» — рявкнул он на водителя. Тот захлопнул двери автобуса, и мы двинулись в сторону шоссе. Все молчали, никто не проронил ни слова. Военный стоял на ступеньках у двери, подпрыгивая вместе с автобусом на ухабах.
Навстречу мимо нас пронеслись джипы и военный грузовик. Визжа тормозами, они остановились около вертолета. Задняя дверца грузовика распахнулась, и оттуда на землю попрыгали люди.
— На них были костюмы химзащиты, — сказала я.
Оливково-зеленые, с капюшонами и специальными намордниками. Пилоту вертолета сразу же выдали противогаз. При них были чемоданчики с медицинским снаряжением, как у парамедиков. Один забрался в вертолет и тут же приступил к работе. На борту вертолета были раненые и пораженные.
Глаза у матери горели.
— Потом мы узнали, что ваш школьный автобус изъяли. Военные увезли его и сожгли где-то на полигоне.
— А с нами как же? — хрипло спросила я.
— Вас всех первым делом отправили в душ при спортзале. Потом переодели в защитную спецодежду, в которой вам надлежало ходить дома. А всю верхнюю одежду увезли на спецобработку на полигон.
— Я что-то этого не помню.
— Потому что тебя не пустили с остальными.
Я кивнула:
— Да, мне пришлось дожидаться отца. Меня тогда загнали в… комнату для спортинвентаря.
— С вами четверыми беседовали отдельно. С каждым по очереди. — От неприятных воспоминаний лицо матери раскраснелось. — Можешь себе представить, как я тогда рассвирепела? Нет, это ж надо — тринадцатилетних ребятишек, которые и без того пострадали из-за чьей-то халатности, изолировать от всех и подвергнуть допросу! И меня к тебе не пускали. Не пускали мать к ребенку, облученному черт знает чем! Эти гребаные кретины из службы безопасности!
