Стефани кончила поить телят и, облокотившись на загородку, стала наблюдать за своим небольшим стадом. На душе у нее почему-то было тревожно.
— После того как ты мне покидаешь мяч, я чего-нибудь перекушу и пойду порыбалю до темноты, ладно? — спросил Дуги, ополаскивая под краном ведра.
Стефани снова кивнула. Пожалуй, она прокатится верхом — вечер такой тихий. Ранчо было расположено в миле от города, и сюда не доносился его шум.
— Я сделаю нам обоим бутерброды с арахисовым маслом, — предложила она.
— И не забудь джем!
Оба рассмеялись. Как это чудесно — смеяться общей шутке! Они с полчаса погоняли мяч и пошли в дом. Дуги тут же принялся резать хлеб. В бутсах и джинсах, в бейсболке — одетой, естественно, задом наперед — он выглядел одновременно и мальчишкой, и взрослым.
С тех пор как Ник сообщил ей, что ее Дуги — вор, в сердце Стефани закралась тревога. Ей тогда хотелось накрыться с головой и ни о чем не думать! Но жить только воспоминаниями о прошлом, в чем ее обвинил Ник, она не собирается. Ее муж умер, и этого уже не поправишь.
А она жива. Судьба послала ей испытание, чтобы она это доказала. Фатализм какой-то, усмехнулась она, но почувствовала себя лучше. Дуги и впрямь стал другим, и этим она обязана Нику, никуда от этого не денешься!
Сердце Стефани сжалось от любви к сыну. Поразмыслив, она добавила к бутербродам пару пакетиков с чипсами и два красных яблока.
Через четверть часа, с удочкой в руках и запасом крючков и прочего снаряжения, Дуги был готов отправиться на рыбалку. Судя по тому, что он не предложил ей пойти с ним, ему хотелось побыть одному. Все же он сказал:
— Я оседлаю для тебя кобылу. — Голос у Дуги ломался: начал фразу тенорком, а закончил — баритоном.
Становится мужчиной. Как-то они переживут этот период? — подумала Стефани. Только не надо драматизировать. Будет нелегко, но они справятся.
— Я прокачусь до смотровой площадки и обратно, — заявила она и пошла надевать сапоги для верховой езды.
Выехав на дорогу, Стефани пришпорила свою Золушку, решив, что и ей не помешает чуть-чуть размяться.
Кобыла пустилась рысью, и Стефани, с удивлением почувствовав прилив адреналина в крови, вся отдалась стремительному движению, прильнув к спутанной ветром гриве лошади. Когда дорога пошла в гору, Золушка подняла голову и перешла на шаг.
Достигнув смотровой площадки, Стефани остановила лошадь в нескольких метрах от ограждения. Краем глаза она вдруг увидела какое-то движение среди деревьев, росших по краю площадки. Обернувшись, она застыла от ужаса. Бешеная собака!
