– А в-третьих, много лет назад здесь пропала геологическая экспедиция.
Н-да. Несмотря на палившее во всю светило, после этаких заявлений меня пробрал натуральный озноб. И мы по своей воле на эту гору полезем?! Оборони царица небесная.
– Как это пропала? – чуть охрипшим голосом переспросила Ольга, – Неужели никого не нашли?
– Никого. Даже трупов. В экспедиционном лагере не обнаружили никаких следов борьбы, ничего необычного, кроме разрезанных палаток. Как будто они в панике выскакивали из них, ничего не захватив с собой: ни одежды, ни припасов, ни документации… Оружие тоже не взяли…
Не знаю, что чувствовал экстрасенс Андрюша, пребывая под колпаком, но все мое существо настойчиво потребовало отозвать Витьку в сторонку и убедить его не лезть на рожон. Я, конечно, не особо верю во всякие АЯ (аномальные явления), но не за тем мы сюда ехали, чтобы так же бесследно исчезнуть. Однако, увидев, как решительно Курицын полез собирать ружье, я от этой идеи отказался. Не в его правилах бросать друзей (а уфологов он уже к таковым явно причислил) один на один с неведомой опасностью.
– Ружья – это хорошо, – Алексей, одобрительно закивал головой, позабыв об осторожности, и тут же был наказан очередным приступом головокружения, вынудившего его опуститься рядом со мной на нагретый валун, – Хотя медведи сейчас к речкам спустились, на рыбалку, но на верху есть ягодники, и посему вы вполне можете встретить парочку. А они у нас по размерам, только камчатским уступают – до 800 килограммов дотягивают.
– Да, будет, тебе Алекс, – попытался внести ложку оптимизма не вовремя околпаченный экстрасенс, – Погляди на Валечку с Олечкой, совсем их запугал. Ничего с нами не случится. Наверное…
– Отставить разговорчики! – прекратил базар Семагин, – Сказав "А", и за "Б" пора приниматься. Пять минут на перекур, и выступаем.
И мы выступили.
Несмотря на очень скромную высоту, по сложности покорения безвестная гора Чудес вполне могла соперничать со всеми гималайскими семитысячниками. И все благодаря местному низкорослому (вам по пояс будет) бамбуку – мерзопакостному растению, плотным ковром покрывавшему ее склоны. Вместо предполагаемых двух часов мы пробивались к вершине часа четыре, а если бы не Витька, полностью оправдавший свое прозвище "Трактор", то ползли бы до самого вечера. С упорством дорожного катка он пробивал нам дорогу в хитром сплетении бамбуковых стеблей, попеременно поминая недобрым словом себя – потому что втянул нас в это гиблое дело, Звягинцева – потому что остался внизу валять дурака, и меня – просто чтобы на душе стало легче. Остальные участники восхождения молча пыхтели, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, и только Ольга изредка издавала восхищенные вздохи, оглядывая отрывающийся с подъемом пейзаж, да Валентина участливо интересовалась самочувствием Степана Сергеевича.
