Вообще странная… Совместить в одном месте такие органы…
Когда он вернулся, вымытый и освеженный, Елена Андреевна лежала вверх животом с согнутыми коленками, которые развела тут же, как только он подошел, поэтому он, не раздумывая, влез между них и сходу всадил себя в открывшееся влажное отверстие.
Она радостно закатила глаза.
‒ Я уже хотела идти помочь тебе подмываться… Тихо, не толкай так, разбудишь…
Они опасливо повернули головы к Ирине и встретились с ее взглядом. Разбудили таки…
‒ Ах вы какие… ‒ прошептала она и стала придвигаться к ним поближе, ‒ прям так, без меня?.. Какие самостоятельные вы у нас теперь… Совсем взрослые.
‒ Твоими стараниями…
Пока мама это говорила, Виктор незаметно подтолкнул ее в бок, и та сразу поняла намек:
‒ Бегом зубы чистить!
‒ И в самом деле… ‒ растерянно произнесла Иринка, прикрывая рот рукой. ‒ А вы уже успели почиститься?
‒ Успели, как видишь.
‒ Противные.
И перелезла через них, намеренно прогладив спину мужа паховой волосистостью.
‒ Давай сзади, а? ‒ прошептал Виктор. ‒ Пока ее нет. Мы еще не пробовали так.
Елена Андреевна улыбнулась и без разговоров перевернулась на колени, упершись руками в постель.
‒ Нет. Ниже.
И легко надавил на ее плечи. Она послушно подалась висящей конусами грудью к простыни.
‒ Еще ниже. Вот так. А здесь выше.
И она выставилась так, как это делает Иринка, когда ей очень хочется шалить. Разве что не виляла ягодицами…
Ее помокревшие голые губки так удобно выставились из-под попки… но он сильно развел руками ягодицы и внезапно поцеловал ее в другое отверстие, ощутив губами плотный круглый валик, мгновенно сильно сжавшийся и втянувшийся вглубь от этого прикосновения.
‒ Витька! Не смей! Ты что? Это место не для этого.
‒ Я просто хотел проверить… это противно или нет…
‒ Ну и… что?
Она, отпрянувшая от него на бок от скверного поцелуя, смотрела теперь исподлобья ему прямо в глаза, ожидая ответа.
‒ Совсем не противно. И пахнет приятно, лучшими французскими духами.
Она не выдержала серьезности, прыснула смехом.
‒ Ты и в самом деле противнючий. Не будешь больше?
‒ Нет.
И она вернулась в прежнее положение. Спешно. Ирка ведь скоро прилетит. А они при ней так не смели. Слишком непристойная эта поза. И тогда, неделю назад, тоже не смели. Она давала так только Сергею… но это было целую вечность назад…
А ему так захотелось сейчас всадить именно туда, в только что поцелованную точку, пахнущую Парижем, и чтобы она помогала ему своей рукой, и чтобы ей от этого было невыносимо приятно, а главное, чтобы вошла Ирка и увидела, куда он наслаждает ее маму…
