Памела недоуменно приподняла бровь.
— В каких еще обстоятельствах?
— Я до сих пор не знаю, кто он, — заметил Роналд и, прежде чем она успела ответить, добавил: — У меня не было возможности отдать его тебе, ясно? — Он подумал об обеде, который она приготовила для него, о том, как они целовались в кладовке, о том, что происходит сейчас, и почувствовал раздражение. Роналд посмотрел на ее пальцы, сжимающие конверт. — Я решил, что тебе нет необходимости так срочно читать его.
— Ты решил?
— Да. Но я могу оставить тебя наедине с ним.
В ее глазах появилась обида.
— Я забыла очки для чтения.
— Ты не носишь очков.
— Верно… Может, расскажешь, что в нем?
Роналд мог бы. Он прочитал письмо, по крайней мере, дюжину раз, и слова отпечатались в памяти.
Памела, я представляю, как ты лежишь в своей комнате, где горит только одна свеча, и чувствуешь, как мои руки ласкают твою грудь…
— Я не помню, — сказал Роналд.
— Но ты держал его у себя целый день.
Ее тон был обвиняющим. И Роналд хмыкнул.
— Я не читал о тебе. Предпочитаю натуру.
Глубоко вздохнув, она сказала:
— Давай не будем портить вечер. Веришь или нет, но эти письма не интересуют меня.
Однако настроение было испорчено. Роналд вспомнил, почему вообще находится в особняке Гарди. Он здесь, чтобы поймать преступника. Но он знал и то, что желание может вернуться в любую минуту. Удивительно, как важна стала для него эта женщина! Как необходима ему!
Роналд смотрел на небо и на свое отражение в стекле, когда Памела спросила:
— А почему ты не отдал мне письмо?
— Я отдал.
— Но почему не раньше?
Пристально глядя в зеленые глаза, которые требовательно смотрели на него в ожидании ответа, Роналд спросил себя, стоит ли говорить правду. Она-то ведь продолжала лгать даже сейчас. А он был глупцом, когда верил, будто она не знает имя отправителя.
Роналд пожал плечами.
— Я должен был показать письмо в департаменте.
Глаза Памелы расширились от изумления.
— В департаменте?
— Его изучали в нашей лаборатории.
— Почему в лаборатории?
Прежде чем ответить, Роналд выждал несколько мгновений. Он надеялся, что Памела забеспокоится, и это, возможно, заставит ее во всем признаться.
— Мы нашли отпечаток пальца.
— На письме?
— Да.
Роналд заметил, как заметался ее взгляд и заалели щеки. Бешено пульсирующая жилка на шее так же, как и закушенная нижняя губа, о многом сказали ему. Памела чувствовала свою вину. Она смотрела на него выжидательно, но он ничего не добавил, решив, что дал ей достаточно пищи для размышления.
