В загашнике года было
Немало холодных дней.
Звонили в церквях уныло,
И делалось всё темней.
В Господне жилище даже
Назойливый мрак пролез,
Здесь — матовые витражи
И фресок дремучий лес.
Пыталось глухое эхо
До самых стропил взлететь:
Рыданья и взрывы смеха…
А кто-то пытался петь.
Во множестве те здесь были,
Кого называть нельзя.
Их лица как воск оплыли,
В огне вековом сквозя.
Короны, тиары, митры
Сияли на головах.
Но белым с одной палитры
Все лица раскрасил страх.
Под тяжестью дуг соборных,
Незыблемых сотни лет,
Стояла толпа покорных
Тому, кто дает нам свет.
Разрушив былой оракул,
Молитва взяла их в плен,
Но только никто не плакал
И не преклонял колен.
«Пока мы здесь, соглядатай, —
Услышал я, — зорче взгляд.
День завтрашний станет датой
Сверженья богов во ад.
Закончим свои мытарства
Мы с первым лучом зари.
Разрушены будут царства,
Повержены в прах — цари.
Оставив междоусобья,
Теперь мы поем псалмы.
Что смотришь ты исподлобья?
Назавтра исчезнем мы.
Владыки владений мнимых,
Святые, в ком ни на грош
Нет святости, — средь гонимых
И проклятых нас найдешь.
Бессмертных и бесконечных
Сочтутся назавтра дни».
И смолкли от мыслей встречных,
Забыв обо мне, они.
Вниманье свое вернули
К молитвенному труду
И горестно затянули:
«Господь нам послал звезду…»
Бегом из вчера в сегодня
Я кинулся впопыхах.
Диковинно речь Господня
В нечистых звучит устах!
