— Ишь ты! Как цыганка в кабаке, грудью трясет, монистами гремит.
«Дурак», — подумал о немце Буранов, но все же невольно стал разглядывать ордена: железные и бронзовые кресты и медали, нарочито грубой выделки, неполированные, в средневековом стиле. На рукаве мундира нашит щиток. Не сразу можно понять, что на нем изображен Крымский полуостров, но надпись поясняет: «За Крым».
Солдат стоял смирно, вид у него был откровенно испуганный, он смотрел прямо на генерала. По-русски он не понимал, и оттого все, что говорили русские, представлялось ему страшным, угрожающим. А офицер неплохо владел русским языком, только говорил с сильным акцентом.
Генерал сам начал допрос пленных.
— Фамилия? — спросил он офицера.
— Барон фон-Штуббе. Обер-лейтенант.
— Это я сам вижу. Отвечайте только на вопросы.
— Вы должны обращаться со мной корректно, — поспешно сказал гитлеровец.
— Разумеется, — усмехнулся генерал, — точно так же, как вы обращаетесь с пленными.
— О нет! — вырвалось у офицера, и все засмеялись, а он надулся, поняв, что дал маху.
— Кто командует войсками на этом рубеже?
Гитлеровец наморщил лоб и закатил глаза, соображая, отвечать или нет на вопрос. Решил, что можно ответить:
— Это не есть секрет. Это всем известно. Германскими войсками здесь командует прославленный генерал Краузе. Под его командованием мы завоевали Крым... Крымские вина мне понравились. Мы, германцы, охотно будем пить крымское вино.
— Не болтать! — крикнул Василенко. — Отвечайте только на вопросы. Какие части обороняют этот рубеж?
Еще сильнее сморщив лоб, гитлеровец подумал, потом заговорил напыщенным тоном:
— Германский офицер никогда есть болтун. Кроме того, я не имею желания беседовать с представителями низшей расы. Вы есть унтерменш. У вас не есть настоящий социализм. Настоящий социализм осуществляется в Германии. Это есть националь-социализм, создатель которого есть посланец провидения Адольф Гитлер. Хайль Гитлер!
Кое-кто из офицеров хмурился, но многие улыбались: речь фашиста была просто смешна, а свое «хайль» он выкрикнул каким-то петушиным голосом и грудь при этом выкатил, как петух.
— Сколько штыков в дивизии Адлера?
— Адлер? Откуда вы знаете Адлера? Я вам ничего не говорил об Адлере.
— Мы знаем немножко больше, чем вы думаете. Сколько штыков у Адлера? И сколько у Кнабе?
— Этого я вам не скажу. Германский офицер умеет хранить военная тайна.
— Вы просто этого не знаете. Вы слишком маленький командир, чтобы это знать. А нам это известно. Хорошо. Зато вы, наверно, знаете, как велики были у вас потери при последнем штурме Тарунинских высот?
