Алексей старался портить оборудование как можно осторожнее. Он уже успел присмотреться к итальянцам, работавшим вместе с ним, однако не доверял первым впечатлениям.
Но однажды, когда Кубышкин усердно «трудился», над мотором, кто-то тронул его за плечо. Алексей вздрогнул от неожиданности.
— А у тебя неплохо получается, — добродушно и чуть насмешливо произнес стоявший рядом невысокий сухощавый итальянец.
Его черные волосы были гладко зачесаны назад, на верхней, губе топорщилась щеточка усов. Он широко улыбнулся и протянул руку.
Видя, что Алексей остерегается, итальянец, как пароль, шепотом произнес: «Ленин», а потом, оглянувшись, полез за пазуху и передал. Алексею небольшой конвертик.
— О, амико! — сказал итальянец. (Амико — значит приятель, друг.)
Возвратившись в барак, Алексей рассказал об итальянце Вагнеру. Тут же друзья распечатали конверт. В него был вложен маленький портрет Ленина. Под портретом было написано: «Мы верим вам и свою веру передаем через Ленина».
В следующие дни Алексей и Вагнер часто встречались с маленьким итальянцем и через него установили связи с членами Комитета национального освобождения, который в это время начал создаваться на заводе группой коммунистов.
Бертино Багера — так звали итальянца — был отличным конспиратором. Даже главный инженер завода, ярый фашист, считал, что у Бертино на уме только вино да женщины. На самом же деле никто лучше Бертино не мог выполнять самые сложные задания подпольной группы.
Однажды ночью Алексея разбудил какой-то старик в грязном синем комбинезоне.
— Эй, Алессио, поднимайся. Тебя ждет Бертино.
Алексей быстро встал, оделся и пошел за стариком.
Миновав посты охраны, они пришли в конторку мастера. Кроме Бертино, там было еще четыре незнакомых итальянца.
— Алессио, — обратился Бертино, — помоги нам исправить ротатор, у нас что-то не получается.
Среди своих друзей Бертино был таким же веселым и жизнерадостным, как и на заводе, но тут он не тратил времени на легкомысленные разговорчики по поводу вчерашней выпивки или встречи с какой-нибудь Кларитой. Здесь все отлично звали, что Бертино очень любит свою жену и дочку и совсем редко позволяет себе завернуть в кабачок.
Итальянцы внимательно и сосредоточенно смотрели, как русский, засучив рукава, принялся осматривать ротатор.
У Алексея были золотые руки. Недаром мать говаривала: «Он у нас и столяр, и слесарь, и печник, и сапожник, и механик — хоть кто». Еще подростком он смастерил однажды «зажигательное» ружье и через день принес домой к обеду зайца. Эти руки учились мастерству не только в домашних делах и ребячьих забавах. Они закалялись, когда он, совсем молодым парнем, работал в команде рыбачьего катера на Азовском море, когда трудился машинистом на заводе в родном Мценске, когда проходил курсантскую службу в военном училище...
